-- Ты догадался?
-- Натка сказала. Я и раньше подумывал, а теперь точно знаю, что она права.
-- Мар, но ведь для наших с тобой отношений не имеет никакого значения, кем был твой отец, есть ли у тебя дворянский титул... ну и прочее. У моей родной сестры, видишь, нет никакого титула.
-- Я на ней женюсь, и она тоже станет баронессой, -- выпалил вдруг мальчишка и мучительно покраснел, -- только ты ей не говори пока ничего. Она смеяться будет.
-- Не будет. Но я ей все равно ничего не скажу, -- твердо пообещала я брату.
Надо же, какие они смешные эти мальчишки! В той жизни у меня не было ни братьев, ни сестер, и сейчас я впервые открывала для себя мир общения с младшими. Легко мне не было, возраст у обоих был такой, что никогда не знаешь, какое слово будет воспринято нормально, а какое -- сочтено оскорблением. И Мар после того разговора с неожиданной откровенностью в конце, стал меня сторониться, да еще и чудить начал. С Натальей он то ругался отчаянно, то бурно мирился. С дядькой Крелом задираться опасался, кухарка у нас была боевая, ей особо не похамишь, Улу парень вроде бы жалел, как мне казалось, зато Альне доставалось от него по полной программе: он язвил, придирался, нарочно торчал в комнате во время уборки, мешая ее работе, так что в конце концов девушка наотрез отказалась убирать у него. В итоге мне пришлось вызвать его на серьезный разговор в свой кабинет.
-- Мар, мне не нравится, как ты себя ведешь.
Молчание.
Я продолжила:
-- Я могу понять твои ссоры с Наташей -- это ваше с ней дело, она сама хороша, вы друг друга стоите. Но твое отношение к Альне просто не лезет ни в какие рамки. Ты ведешь себя как избалованный барчук. Это потому ты себе позволяешь такое, что ты теперь благородный, а она простолюдинка и не может тебе ответить, как ты того заслуживаешь?
-- Нет, -- буркнул.
-- Нет? А со стороны выглядит именно так. А я, между прочим, взяла девочку в дом, чтобы избавить ее от прежнего хозяина-самодура. Для чего? Чтобы здесь над ней издевался такой же самодур, только малолетка?
-- Нет! -- выкрикнул парень и выскочил из кабинета, хлопнув дверью.
С этого дня в доме воцарилось подобие спокойствия, только меня Мар по-прежнему избегал, поэтому затишьем -- несомненно, временным -- я не обольщалась.
Развязка наступила, как ни странно, когда я была дома -- это и хорошо, а то еще неизвестно, чем бы все закончилось.
Сестрица моя оказалась язвой и насмешницей. Поначалу, пока Наталья двух слов на местном языке не могла связать, она была ограничена в своих возможностях, но стоило ей только разговориться... Естественно, неизменной жертвой ее острого языка становился несчастный "жених". В самом деле, не горничных же задевать?
В тот день она, вероятно, перестаралась -- зацепила парня основательно, иначе с чего вдруг он накинулся бы на нее с кулаками, а потом и с магией? Мар сам не понял, что он сделал, а я, коротавшая время в кабинете за изучением отчета управляющего, почувствовала укол... нет, не в сердце, а куда-то в средоточие моей собственной магии, в орган, которого у меня вроде бы не было, но когда-то -- в тот момент я поняла это совершенно отчетливо -- был. Не здесь. Не в этом теле. Не в этой жизни.
Я вылетела из кабинета, чуть ли не кубарем скатилась по лестнице и выскочила в сад. Безжизненное тело Натальи сломанной куклой лежало на пожухлой, мокрой от бесконечных дождей траве. Мар, растерянный и убитый, стоял над ней.
-- Что ты сделал? -- бросила ему вопрос.
Без упрека. Мне действительно надо было знать. И парень понял это.
-- Я не знаю, Лари. Я не отследил. Выброс был.
Я упала перед сестрой на колени и принялась сканировать. Странно -- вроде бы все в порядке. Просто глубокий обморок.
-- В дом тащи, -- скомандовала я брату.
В этот момент подоспел Крел. Дядька сам подхватил Наталью, и перенес в общую гостиную на диван. Я присела рядом, расслабилась и перестроилась на магическое зрение. Странно -- на энергетическом уровне тоже все было в полном порядке. По крайней мере, я ничего не увидела. И... не знаю, что это было. Может, наитие. Или просто последняя попытка что-то понять, когда все остальное испробовано. В общем, я переместилась на уровень глубже, который позволяет видеть сферу жизни магических существ. И увидела. Моя сестра... кто? Плетение было более тонким и редким, чем у эльфов, однако куда более изощренным, чем у магических животных. Передо мной было существо совершенно не знакомого мне вида, тело которого ничем не отличалось от человеческого.
Я прошлась взглядом по сфере, пытаясь найти отклонения от нормы. Обнаружить их оказалось легко. Всего было две неправильности. Первое -- легкое неуместное завихрение, сместившее завитки узора -- это явно последствие сегодняшнего удара, нанесенного братцем. Второе было куда более сложным, оно напоминало расслоение элементов и выглядело пугающе. И к магическому удару Мара не имело никакого отношения.
-- Что? -- влез мне под руку перепуганный братец, когда я откинулась на спинку стула.
-- Сложно все. Дай мне подумать.
-- Но я не убил ее? Она будет жить?
-- Будет, -- уверенно пообещала я брату.
Будет, вопрос -- как. И этот вопрос мне придется задать саа-тши, похоже, случай как раз по ее части. Не раздумывая больше, я кинула на девочку стазис, наказала ни к кому к ней не подходить и не прикасаться, а сама удалилась в свою спальню -- почему-то разговаривать с матерью-змеей у меня лучше всего получалось именно лежа. Наверно, сказывалась привычка вести с ней беседы перед сном.
"Покажи мне, что ты видела", -- попросила саа-тши, когда я обрисовала ей ситуацию.
Я кинула ей картинку с Натальиной магической оболочкой -- как я ее увидела и запомнила. И совершенно отчетливо услышало хихиканье змеи у себя в голове.
"Что?" -- насторожилась я.
"Что-что... Давненько в наш мир тейорды не заглядывали".
"Кто?"
"Тейорды, детка. Магическая раса, обладающая способностью к путешествиям между мирами. Из какого мира они сами происходят и кто еще там обитает, я не знаю".
"Как же... -- растерялась я. -- Наташа... не сестра мне?"
"Ну почему же... -- отозвалась мать-змея. -- Наверно, сестра все-таки. Тейорды не умеют менять внешность, они выглядят именно как люди. Вероятно, один из ее родителей был тейордом, попавшим в ваш мир и застрявшим там. Ведь в вашем мире практически нет магии. Вероятно, тейорду не хватило сил на обратный переход, или он пострадал магически, оказавшись там, и не смог вернуться".
А я задумалась. Мог это быть наш общий отец? Я попыталась воскресить перед внутренним взором его образ: невысокий, смуглый, с матовой кожей и сияющими глазами. Очень пластичный и гибкий. И в этот момент в голове моем шевельнулось одно воспоминание, в котором я сама не была уверена -- было или не было. Я увидела себя, разбирающей бумаги после смерти родителей. Я тогда была как в тумане, ошалевшая от горя и неожиданно свалившегося на меня одиночества, и все воспринимала как-то отстраненно. Наверное, поэтому я нисколько не удивилась, обнаружив в ящике отцова письменного стола тетради с записями на незнакомом языке. Собственно, я была даже не уверена, что странные значки, которыми были испещрены пожелтевшие страницы, именно буквы. Просто ничего похожего я прежде не видела. И только в самом конце одной из тетрадей нашлась запись на русском языке, сделанная, судя по чернилам, много позже, чем все остальные: "Я надеюсь, что мои дочери смогут то, что не удалось мне". Тогда я отложила тетради, пообещав себе, что вернусь к этому позже, когда буду в состоянии ясно мыслить, а потом... просто забыла о них. И не вспоминала до сего дня.
"Ну, где ты там? -- окликнула меня саа-тши. -- Очнись, детка!"
"Ох, мать моя змея, -- усмехнулась я, -- ты меня шокировала, а теперь ждешь реакции".
"Я просто поняла, что ты размышляла, и теперь хотела бы знать, до чего ты в итоге додумалась".
"У меня появилось подозрение, что тейордом был наш отец".
"Не исключено... -- задумчиво произнесла мать-змея. -- Возможно, именно твое происхождение поспособствовало переносу души. Но не берусь судить -- в тейордах я не понимаю ничего".