Александр Сергеевич Грибоедов
Ну не мог наш «гений одной ночи» создать лучшую российскую сказочную поэму! Во всей стране был лишь один человек, который это мог сделать. Пушкин.
И если бы они не были знакомы, если бы жили в разное время, в разных городах… Но за полгода до публикации сказки не ведомый никому студент приходит к Пушкину наниматься в переписчики, а летом следующего года он уже знаменитый автор.
Нет, скажете вы, такие случаи известны! Вернемся к тому же Грибоедову…
Грибоедов писал сатиру. И сатиру он писал как представитель российской элиты, как образованнейший человек своего времени, крупный дипломат. Мы знаем, как рождалось «Горе от ума». Других кандидатов в авторы нам не найти. И даже если нам очень захочется, Пушкина автором «Горя от ума» не сделать. Это разного стиля поэты. Грибоедов во многом привязан к веку просвещения – XVIII веку. Пушкин уже шагает по следующему. Грибоедов, смеясь, расстается с прошлым веком. Пушкин старается заглянуть в следующий.
Ну ладно, скажете вы. Давайте найдем еще кого-нибудь. Например, Шолохов в двадцать с небольшим лет написал «Тихий Дон» и замолчал до конца жизни. Во-первых, отвечу я, Шолохов писал «Тихий Дон» несколько лет, а после него взялся за «Поднятую целину». Эта книга слабее «Тихого Дона», но, без сомнения, написана тем же человеком.
Любопытную деталь подглядел Лацис. В 1834 году Соболевский, лицейский друг Пушкина, помогал ему приводить в порядок библиотеку. Они расставляли книги по полкам не по алфавиту, а по темам – словари к словарям, биографии к биографиям. В описи пушкинской библиотеки, составленной тогда, «Конек-Горбунок» стоял под номером 741. А если обратиться к каталогу, то окажется, что под номерами с 739 по 748 – всего десять книг – стоят книги, написанные под псевдонимами. Если сказку написал Ершов, зачем было Пушкину ставить ее на «псевдонимную» полку?
Но представьте себе мучения учителя Ершова, который знает о пустоте своей славы, готов на все, чтобы добиться признания, и так этого признания страшится! Как он сидит над книгой, как будто написанной им самим, и кромсает ее, только чтобы доказать Пушкину, когда-то благодетелю, а теперь злейшему, хоть и мертвому, врагу, что он, Ершов, писатель посильнее Александра Сергеевича.
Впрочем, эта тайна до конца не разрешена и не будет разрешена, пока не появится на свет с какого-нибудь чердака записка Пушкина или Ершова с признанием…
Тогда Ершов лишится последнего убежища – посмертной славы, улиц и памятников в родных местах.
Дворец в Софии. Корнет Савин
Почему эта книга попала в букинистический на углу Моховой и проспекта Калинина, в дом, где располагалась приемная всесоюзного старосты, не понимаю. Ведь на ее титульном листе было написано: «Екатеринослав, 1918 год». Из чувства самосохранения товаровед не должен был ее покупать.
И денег у меня не было, а стоила она дорого – рублей десять.
На первой странице была фотография автора – Николая Савина, пожилого солидного господина. Но написана книга была в третьем лице и, как я понял, надиктована Савиным какому-то местному журналисту.
Вернее всего, когда я листал книгу, то в голове у меня зашевелились воспоминания – где-то я слышал или читал об этом человеке. Что-то необычайное было связано с этим именем.
Если бы эту книгу напечатали в Москве, а не в разгар Гражданской войны в «белой» половине России, я не стал бы тратиться. А так купил. И не жалею.
Жалею лишь о том, что ее у меня потом украли.
Сам же расхваливал и пересказывал главы знакомым…
Уже дома я вспомнил, откуда мне известно это имя.
Я открыл «Записки следователя» Шейнина и прочел очерк «Корнет Савин».
Там рассказывалось о молодом офицере, авантюристе, которому вечно не везло. Какие только великолепные схемы разбогатеть он ни придумывал, в последний момент его планы срывались. Но Савин был неутомим и непотопляем.
Впоследствии я прочел и другие рассказы о Савине. Не знаю уж, откуда авторы их черпали сведения, но я пришел к мнению, что создание действительно исчерпывающей биографии Савина – дело будущего, и оно потребует немалых трудов. По крайней мере, противоречия между известными мне источниками немалые. И начинаются они с рождения героя.