Я-то не верю. Камышанский – и яд! Нет, нет!..
Как давно не заглядывала я сюда (в дневник)! Но было так некогда, что до вчерашнего дня (14 октября) я не могла ответить на Сонино (Юдиной) письмо.
Во-первых, писала сочинение. Тему Владимир Афанасьевич (Евдокимов) сказал нам давно, но еще не утвердил, и мы до последнего дня не были уверены, что тема (будет) эта.
Впрочем, сочинение я писала накануне. Материал был заготовлен, но не разработан. Побывав в Соборе и на параде, я принялась за сочинение. С перепиской просидела до часу (ночи), но не кончила – и переписывала уже утром. И – подала. Владимир Афанасьевич, говорят, «поражен моим сочинением». Чем только? Ох уж мне – это «ondit»!..
Разговаривая как-то за французским уроком, Надежда Ивановна (Поскрёбышева) обратилась ко мне с просьбой – прочесть стихотворение на вечере, предполагавшемся в день Акта (общегимназического торжества). Это была просьба, а не приказание, и я не могла отказать.
Боже, какая мука была с этими репетициями!.. Я его (стихотворение) не понимаю, а меня заставляют читать с выражением. Какое тут выражение, только бы не сбиться!..
Но всё обошлось благополучно, и репетиция – для маленьких (гимназисток) прошла сносно. Волновалась я до безумия: во мне дрожала каждая жилка, и на эстраде я не чувствовала под собой ног. А когда сошла – у меня страшно кружилась голова, на лбу выступил холодный пот, хотя лицо всё горело. Я едва держалась на ногах… Проскользнув в залу, я пробралась к Надежде Ивановне, она быстро взяла меня за руку и, усадив с собой рядом, проговорила:
– Ну – всё хорошо!..
– Хорошо! – сказала и «Соколка»72, только что приехавшая из Петербурга и в первый раз появившаяся в гимназии.
Мои руки дрожали, голос срывался…
– Можно ли так волноваться? – обратилась к «Соколке» Надежда Ивановна. Та ничего не ответила, только чуть-чуть улыбнулась, глядя на меня своими черными глазками.
– Впрочем, когда вы волнуетесь, у вас лучше выходит, – добавила она, обращаясь ко мне…
Вечера 11-го (октября) не было. Попечитель73 прислал разрешение только в день Акта. А теперь сам сюда едет. Скорей бы уже приезжал – да отправлялся обратно.
Вечер назначен на 31 октября. Я нарисовала для него пять программ (буклетов)…
Потешный Василий Гаврилович (Утробин)! За уроком педагогики я стала рисовать Амоса Коменского74 – и только одним ухом слушала, что говорила ученица. Вдруг чувствую, что на меня смотрят. Поднимаю глаза – и вижу: Василий Гаврилович старательно косится на мое рисование. Увидал, что я на него гляжу, и говорит:
– А – ова!
Я встаю.
– Умерьте свои творческие порывы!..75
Все расхохотались…
Сегодня у нас в первый раз был урок гимнастики. Сначала играли, затем строились в шеренгу и проделывали разные фигуры. Об этом я пишу подробно в «гимнастическом дневнике». Фамилия «Соколки» – Карцева…
Уж поздно – двенадцатый час (ночи). Хочется спать. Я чувствую себя сегодня не совсем хорошо. После репетиции простудила горло и страшно кашляю…
Кончились волнения, продолжавшиеся с начала октября. Вчера (31 октября) отошел вечер (в гимназии). А сколько их было пережито!..
Последние дни не было ни минутки свободной. Шутка ли – нарисовать двенадцать программ (буклетов) и написать их почти все?!. И кроме того, в субботу (30 октября) у меня была репетиция – даже за уроком педагогики, с половины которого меня благосклонно отпустил Василий Гаврилович (Утробин).
В воскресенье (31 октября) же мы условились с Надеждой Ивановной (Поскрёбышевой) прорепетировать перед вечером. И вдруг совершенно неожиданно за мной посылают из гимназии. Я полетела. Прихожу в залу, там сидят классные дамы, Мария Федоровна (Знаменская)76 и Надежда Ивановна. Здороваюсь.
72
Карцева Зинаида (Зиновия) Павловна («Соколка») – преподавательница гимнастики, введенной в ВМЖГ в 1910 году. Окончила курсы массажа, врачебной и педагогической гимнастики врача Е. Н. Залесовой в Санкт-Петербурге. Преподавание велось по «шведской программе» – с элементами «сокольской гимнастики». «Сокольские клубы» были созданы в Чехии (тогда в составе Австро-Венгерской империи) во второй половине XIX века «Сокольской гимнастической организацией», преследовавшей цели «подготовки воинов-защитников». В Вятской мужской гимназии в 1910-х годах преподавал гимнастику член чешского «Сокольского общества» Я. Штангль. Уроки гимнастики являлись обязательными для всех учениц ВМЖГ – с приготовительного по восьмой классы – и проходили в актовом зале. Для гимнастических занятий были закуплены: две «шведские стенки», сто булав, «прибор для прыжков», мячи, три набора для игры в крокет. На дворе гимназии оборудовали плац – для занятий на открытом воздухе.
73
См.: Вятская Мариинская женская гимназия. Списки гимназисток, преподавателей, классных надзирательниц, начальниц гимназии. Список попечителей. 1859 – 1909 годы // http://forum.vgd.ru/1409/58100/ 10.htm?a= stdforum_view&o=; http://forum.vgd.ru/file.php?fid=148287&key=1549987471).
74
Коменский Ян Амос (1592 – 1670) – чешский мыслитель-гуманист, педагог, писатель. Основоположник «дидактики» – «отец педагогики».
75
Тем не менее, до наших дней сохранилась фотография молодого учителя В. Г. Утробина – в форменном мундире – с дарственной надписью: «M-lle Н. А – овой в знак доброй памяти. В. Утробин. 24.08.1911. Вятка». (Кировский областной краеведческий музей. № 18461; Дневники вятских гимназисток… С. 17.)
76
Знаменская Мария Федоровна – преподаватель рукоделия ВМЖГ. (Дневники вятских гимназисток… С. 106.)