А из посмертных отзывов о Нарышкине характерен следующий:
«Он был вельможа тем более опасный, что под видом шутки, всегда острой и язвительной, умел легко и кстати высказывать самую горькую правд» После смерти Нарышкина его имение в с.Акулово досталось ст. сыну Нарышкину Дмитрий Львович (30 мая 1758-31 марта 1838) -Пользовался расположением императрицы Екатерины II. С юных лет служил при дворе, пользовался благоволением императора Александра I. 31 марта 1838 был пожалован в камергеры, 6 августа 1798 получил придворную должность гофмейстера, а в 1804 стал обер-егермейстером. В 1795 женился на княжне Марии Антоновне Святополк-Четвертинской, занимавшей особое положение в петербургском светском обществе благодаря увлечённости ею императора Александра I. ("О взаимной любви её с императором Александром, - писал английский посланник Вигель Ф.Ф., - я не позволил бы себе говорить, если бы для кого-нибудь она оставалась тайной".)
По словам Вигеля Ф.В., Нарышкин Д.Л. "принадлежал к небольшому остатку придворных вельмож прежнего времени; со всеми он был непринуждённо учтив, благороден сердцем и манерами, но также, как почти все они, сластолюбив, роскошен, расточителен, при умё и характере не весьма твердом".
Нарышкин Д.Л. был известен своим изысканным хлебосольством и оркестром роговой музыки. На его даче на Каменном острове собиралось аристократическое общество.
После смерти отца Дмитрию принадлежали 25 тыс. крестьян и обширные земли в различных губерниях.
Во время войны 1812 года Дмитрий Львович внёс в казну на военные нужды 20 тыс.рублей.
Дети: Марина 1803, единственная, которую официальный отец признавал своим ребёнком, замужем за тайным советником, графом Николаем Дмитриевичем Гурьевым (1792-1849); Елизавета (ум.1803); Елизавета (ум.1804); Зинаида (ум.1810); Софья (1808-1824); Эммануил (1813-1902), обер-камергер.
Дети все назывались Нарышкиными, несмотря на то, что Дмитрий Львович отлично знал, что не он их отец.
К своей участи он относился спокойно, с достоинством и видимым равнодушием: Пушкин А.С. называл его "рогоносец величавый".
Говорят, что в один прекрасный день, когда император был в отличном расположении духа, он назначил Нарышкина Д.Л. обер-егермейстером со словами, обращёнными к супруге обманутого мужа: "Так как я ему поставил рога, то пусть же он теперь заведует оленями". Но тем не менее Александр I оставил Дмитрию Львовичу 300 000 руб. для обеспечения своих детей. В своих воспоминаниях о Венском конгрессе граф Делагард писал, что сам Дмитрий Нарышкин ответил императору Александру на вопрос его: "Как поживает твоя дочь Софья?" - " Но, Ваше Величество, ведь она вовсе не моя дочь, а Ваша...". В другой. раз царь осведомился у своего любимца о жене и его детях. Нарышкин цинично ответил: "О каких детях Ваше Императорское Величество справляется? О моих или о Ваших?" Умер: 31 марта 1838 г.
Но пока камергер Л.Д.Нарышкин развлекался и жил в свое удовольствие в Санкт-Петербурге, его крепостной крестьянин Василий Васильев уже в 10 лет он стал думать о том, чтобы уйти из дому, так как "больше у него было внимания о божестве и о божественной судьбе". И вот тут у нас возникает и первое расхождение с «Житием№ монаха Авеля! Поздние российские историки выяснили, что собственно никакого «ПОБЕГА» от своего помещика наш Василий Васильев еще не совершил! И жизнь его происходила по стандартной схеме жизни в крепостной деревне!
В 17 лет Василий Васильев женился, имел в браке троих сыновей, но, так как женат он был "против воли", то "для того в своем селении жил мало, а всегда шатался по разным городам".
Тогда же он начал обучаться грамоте, а потом учился плотничной работе, после чего, в 19 лет, освоив ремесло, отправился странствовать в "южныя и западныя, а потом в восточныя страны", и ходил он так 9 лет.
То есть крепостной крестьянин Василий Васильев занялся отхожим промыслом зарабатывая для своего помещика "оброк"!
Так он попал в Украину, где принимал участие в строительстве кораблей в городе Кременчуге, а затем вместе со своей артелью прибыл в город Херсонес, где разразилась эпидемия холеры. Заразительная болезнь подкосила насмерть большинство работников артели.
Сам же Василий во время болезни дал обет Богу, в том, что "ежели его Богу угодно будет исцелить, то он пойдет вечно ему работать в преподобии и правде, почему он и выздоровел, однако ж и после того работал там еще год".
Вернувшись, домой, он стал проситься у своего отца и матери в монастырь, а когда же разрешения такого он не получил, то под видом поиска заработков отправился в 1785 году в Тулу, а оттуда через Алексин, Серпухов и Москву пришел в Новгород, да еще водой до Олонца к острову Валааму! То есть вот тут уже можно говорить о факте побега крепостного крестьянина Василия Васильева!