Там Авель снова принялся за сочинение прорицательных тетрадей, которые на этот раз были посланы игуменом Назарием в Петербург к митрополиту.
Переписка о монахе Авеле прекращается в конце 1800 года. И в это время была получена очень ценная информация об Авеле!
В этом году, от 19-го марта за N118-м, Амвросий, митрополит Петербургский, уведомил генерал-прокурора Обольянинова о крестьянине Василии, постриженном в декабре 1796 года в Александро-Невском монастыре с наречением ему имени Авеля и сосланном в 1798 году в Валаамский монастырь, следующее:
"Ныне онаго монастыря настоятель Назарий, с братиею, доносит мне о нем Авеле, что он, скрывая свои зловкоренившиеся в нем пороки, обнаружил оные покражею из кельи одного иеромонаха серебряных ложек, Турецких денег и других вещей, которыя, по употреблении настоятелем многаго искания, он Авель принесши к нему, тайно сказал, что будто бы те вещи к нему Авелю подкинуты, и он знает похитителя, но не хочет об нем объявить и он об них чрез сонное видение разведал, из чего настоятель заключает, что он Авель, будучи предосудительных и званию несоответственных качеств, усердия к богоугодному житию и душевному спасению нималаго не имеет, да и на послушания с братиею не ходит, отзываясь больным.
По приходе же настоятеля с одним иеромонахом к нему в келию для освидетельствования, точно ли он Авель болен, нашли у него книгу, которую, когда настоятель взял и спросил его что за книга?
Ответствовал, что дали ему прочитать и, бросясь к нему настоятелю за нею, с азартом вскричал, чтобы он ея не брал, в противном случае убьет его до смерти.
Когда же настоятель бывшему с ним иеромонаху велел позвать братию, тогда он Авель оробел, ту книгу из рук своих выпустил, которая от него отобрана и ко мне представлена с найденным в ней листком, писанным Русскими литерами, а книга писана языком неизвестным".
Настоятель, отягчаясь пребыванием Авеля в монастыре и опасаясь, чтобы не привел братию в расстройство, просит Авеля оттуда вывесть.
Митрополит препроводил к Обольянинову книгу и листок, найденные у Авеля и просил исходатайствовать высочайшее повеление о ссылке его в Соловецкий монастырь.
На письме Амвросия Обольянинов написал:
"Докладывано. Высочаше повелено: послать нарочнаго, который привез бы в Петербург, по приезде же посадить в каземат, за крепчайший караул, в крепости. Мая 21 дня 1800 года. Павловск".
Вероятно, к этому времени и относится предсказание Авеля о кончине Павла Петровича.
Таким образом, через четыре года, произошло новое свидание Авеля с Макаровым.
26-го мая 1800 года Макаров донес Обольянинову, что Авель привезен исправно и посажен в каземат в равелине.
Он, кажется, только колобродит, и враки его ничего более не значат; а между тем думает мнимыми пророчествами и сновидениями выманить что-нибудь, нрава неспокойного.
На донесении Макарова Обольянинов написал:
"К архиерею, по желанию Его Величества, отпускать; архиерею отписать: при всяком свидании, что объявит, меня уведомлять.
Мая 27-го 1800 года".
На другой же день Авель написал к Амвросию:
"Я нижайший монах Авель обошел все страны и пустыни, был и в царских палатах и в великолепных чертогах и видел в них дивная и предивная, а наипаче видел и обрел в пустынных местах великая и тайная и всему роду полезная; того ради ваше высокопревосходительство, желаю я ныне с вами видеться и духовно с вами поговорити и оныя пустынныя тайны вам показати.
Притом же прошу ваших святых молитв".
29-го мая состоялось свидание Авеля с Амвросием, который в тот же день писал к Обольянинову:
"Монах Авель, по записке своей, в монастыре им написанной, открыл мне.
Оное его открытие, им самим написанное, на рассмотрение ваше при сем прилагаю.
Из разговора же я ничего достойнаго внимания не нашел, кроме открывающегося в нем помешательства в уме, ханжества и рассказов о своих тайновидениях, от которых пустынники даже в страх приходят. Впрочем, Бог весть".
Нельзя не обратить внимания на эти три последние слова.
Авель, очевидно, колобродил; а между тем было что-то в нем, что возбуждало недоумение, что-то среднее между сном и действительностью.
Этот отзыв Амвросия (человека практического) напоминает нам ту веру в сны и видения, которою наполнены недавно изданные письма митрополита Филарета к архимандриту Антонию.
Не покидая своей прежней мысли, что будет на земле едино стадо и един пастырь, инок-предсказатель в письме к Амвросию пишет:
"А ныне я имею желание определиться в Еврейский род и научить их познанию Христа Бога и, всей нашей православной веры и прошу доложить о том Его Величеству".