Эти три доказательства в пользу истины бытия Божия — уникальное явление в истории древнерусской религиозно-философской мысли. Уже говорилось, что древнерусским книжникам были чужды логические доказательства бытия Божия, столь характерные для римско-католических теологов. В частности, Фома Аквинский еще в XIII веке разработал пять доказательств бытия Божия, ставших догматической основой всего римско-католического вероучения. Конечно, доказательства Зиновия Отенского не имеют никакого отношения к учению Фомы Аквинского, хотя один из тезисов — последний — напоминает тезис Аквината о движении. Тем более интересна попытка новгородского инока самостоятельно аргументировать важнейшую богословскую проблему.
Подробнейшему рассмотрению подвергает Зиновий Отенский и другие проблемы — о Святой Троице, об исповедании и богочеловеческой природе Христа, о воплощении Христа, о почитании Пресвятой Богородицы и святого Креста, об иконопочитании, о церковном Предании, об устройстве мира и человека и др.
При определенной склонности Зиновия Отенского к рациональным рассуждениям, он все же остается в русле отечественной религиозно-философской традиции. Ведь главным доказательством истинности христианского вероучения он считает многочисленные чудеса, явленные за многие века его существования. Кстати, именно по этой причине он отказывает в истинности учению Феодосия Косого — всякое учение, которое дается людям от Бога, утверждает Зиновий Отенский, непременно свидетельствуется знамениями и чудесами, как было и в Ветхом и в Новом Заветах. Учение же Феодосия Косого никакими чудесами не засвидетельствовано.
Особый интерес представляет защита Зиновием Отенским исторически сложившихся обычаев Русской Православной Церкви. Зиновий вообще выступает как жесткий сторонник сохранения всего исторического опыта Русской Церкви и противник любых нововведений. Так, опровергая утверждения Феодосия Косого, новгородский инок со ссылками на Священное Писание раскрывает православное учение о почитании святых, их святых мощей и икон, в том числе, и русских святых.
Стоит напомнить, что установление многочисленных культов русских святых вызывало в XVI веке вопросы не только у еретиков, но и православных мыслителей, воспитанных в греческой церкви. Так, еще Максим Грек сомневался в святости многих русских святых. Собеседники Зиновия Отенского напомнили иноку об этих сомнениях Максима Грека, учеником которого считался сам Зиновий. Однако он счел возможным не согласиться с Максимом Греком, доказывая неправость его сомнений. Более того, он резко выступил и против нестяжательских убеждений Максима Грека и Вассиана Патрикеева, утверждая, что наличие собственности не мешало русским инокам оставаться внутренне чистыми подвижниками. Он вообще спорит с противниками «стяжания», утверждая его пользу. По его мнению, святые чудотворцы Феодосий Печерский, Сергий Радонежский, Кирилл Белозерский и все прочие хотя и имели села, но умели угодить Богу и быть великими подвижниками. Они принимали села как милостыню для содержания братии, для поддержания монастырских церквей и келий, но сохранили себя от «стяжательности», победили свои страсти и потому были прославлены Богом знамениями и чудесами. Более того, отстаивая самобытность и самостоятельность Русской Церкви, Зиновий Отенский считает, что нельзя законы и обычаи греческих монастырей переносить в Россию: «Нельзя бо един обычай единогражданств во вся страны ввести».
Трактат Зиновия Отенского «Истины показания…» стал самым глубоким религиозно-философским и богословским сочинением середины XVI века. Да и сам Зиновий Отенский являл собой пример оригинально мыслящего, своеобразного древнерусского мыслителя, дававшего себе отчет во всем, о чем он говорил или писал. Он не довольствовался готовыми мыслями и свидетельствами «от Божественных Писаний», как по большей части поступали многие другие его современники, а пытался самостоятельно разобраться в сложнейших теологических и религиозно-философских вопросах. Этот трактат свидетельствует о новом уровне, на который поднялась в XVI столетии русская религиозно-философская мысль вообще.
МОСКОВСКАЯ РУСЬ КАК НАСЛЕДНИЦА И ХРАНИТЕЛЬНИЦА ИСТИННОГО ХРИСТИАНСТВА
ИДЕЯ «ТРЕТЬЕГО РИМА» В СОЧИНЕНИЯХ «ФИЛОФЕЕВА ЦИКЛА»
Религиозно-мистическое миросозерцание, столь характерное для Древней Руси, своего высшего накала достигает в конце XV — начале XVI столетия. Именно тогда древнерусские книжники, стремясь осмыслить новое положение России во всемирной истории, а также пророчествуя о ее великом будущем, выработали несколько «идеалов-образов», которые были выражены в мистических формулах — «Москва — Новый Царьград», «Москва — Новый град Константина» и, наконец, Россия как «Третий Рим» (получившая позднее формулировку теория «Москва — Третий Рим»).
В основе всех этих формул лежало древнее учение о «странствующих царствах», в христианской традиции восходящее к библейской Книге пророка Даниила (2:36–45). Согласно пророчеству Даниила, в земной человеческой истории будет четыре царства, наделенных особой Господней Благодатью, но четвертое царство падет под натиском сил Антихриста. А затем будет создано вечное царство Божие — «И во дни тех царств Бог Небесный воздвигнет царство, которое во веки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно» (Дан. 2:44).
Книга пророка Даниила, а также толкования на нее, осуществленные во II–VIII вв. Ипполитом Римским, Ефремом Сирином, Козьмой Индикопловом, Мефодием Патарским, были известны и на Руси. Кроме того, в конце XV века, в составе Геннадиевской Библии была впервые переведена Третья книга Ездры, в которой также содержались пророчества о конце света и о четырех царствах. Особую же актуальность всем этим библейским пророчествам в конце XV — начале XVI века придавал тот факт, что Византийская империя прекратила свое существование, а другие православные государства были завоеваны турками. Следовательно, Россия осталась единственным государством, сохранившим правую веру.
В этот период появляется несколько важнейших для русской общественной мысли религиозно-мистических сочинений. В конце XV века в «Изложениях пасхалий» митрополит Зосима относил евангельское пророчество — «первые будут последними, а последние первыми» — к Византии и Руси и обосновывал этим пророчеством идею «Москвы — Нового града Константина». Митрополит Зосима характеризовал великого князя Ивана III как «новаго царя Констянтина новому граду Констянтину — Москве и всей Русской земли». Значение России в качестве нового центра мирового христианства стремился обосновать «Русский Хронограф» 1512 года — скорбно перечислив православные «благочестивые царства», павшие под вражескими ударами, автор «Хронографа» заканчивает с гордостью: «Наша же Российская земля растет и младеет и возвышается…» Таким образом, Россия вводилась в русло мировой истории в новой роли. Россия искала свое новое место в мире.
Одним из первых, кто применил древние мистические образы «странствующего царства» к настоящему и будущему России, стал и игумен псковского Елеазаровского монастыря старец Филофей (ок.1465–1542), впервые назвавший Россию «Третьим Римом».