О жизни старца Филофея нам практически ничего неизвестно, кроме того, что его именем подписано нескольких Посланий — государям Василию III Ивановичу и Ивану IV Васильевичу, а также дьяку М. Г. Мисюрю Мунехину. Современные исследования показали, что перу старца Филофея бесспорно принадлежит лишь Послание М. Г. Мисюрю Мунехину, написанное в 1523–1524 гг. Послание великому князю Василию III написано позже (до 1526) и, возможно, другим автором. В еще более поздних рукописях имя Василия III в этом Послании иногда заменяли именем его сына — Ивана IV Васильевича Грозного.
Третье сочинение, содержащее идею «Третьего Рима», получило название «Об обидах Церкви». Оно возникло в 30–40-е гг. XVI века и тоже, скорее всего, не принадлежит старцу Филофею. Автором этого сочинения считают анонимного Продолжателя Филофея.
Все эти три сочинения, — Послания М. Г. Мисюрю Мунехину, великому князю Василию III, «Об обидах Церкви» — и составляют так называемый «Филофеев цикл»28.
Вообще, образ «Рима» — это очень популярный мистический символ в христианской литературе, как в западной, так и в восточной. На Западе Рим воспринимался в большей степени как художественная аллегория, а также как символ человеческого общежития, гражданского общества, гражданином которого стал Христос. На Востоке образ Рима трактовали более мистически, поэтому и границы этого образа не столь ясны. Рим — это и царство последних дней перед Вторым пришествием, Святое Царство Иисуса Христа и в то же время грешное царство, готовое к пришествию Антихриста. Кроме того, Рим — это некий перемещающийся центр истинного христианства, продолжающий свое существование до самого конца истории. Поэтому образ «Рима» сближается с другими образами-наименованиями мистического мирового хранилища христианства — «Иерусалим», «Царьград», «Новый град Константина».
Стр. 246.
Стр. 247.
Так и возникает знаменитая формула: «Яко вся христианская царства приидоша в конець и снидошася во едино царьство нашего государя, по пророчьским книгам то есть Ромеиское царство. Два убо Рима падоша, а третии стоит, а четвертому не быти»29.
Интересно, что в отличие от библейских пророчеств, старец Филофей впервые вводит понятие «Третьего Рима» именно как последнего царства. Более того, он настаивает на том, что четвертого царства уже не будет никогда, ибо именно в России «сошлись в одно» («снидошася во едино») все христианские царства. Следовательно, судьбы всех потерявших независимость православных царств оказались сконцентрированными, соединенными не просто в России, а в той России, к которой перешли все качества «несокрушимого» «Ромейского царства».
В религиозно-политическом смысле на Московскую Русь возлагается величайшая историческая ответственность — она должна быть теперь единственным защитником православия от военно-политического и религиозного натиска и с Запада и с Востока. Но еще большую ответственность несет Московское государство в религиозно-мистическом смысле: Россия — это единственное в мире христианское царство, которое «удерживает» приход Антихриста и является залогом вечности христианства. И недаром старец Филофей не связывает идею «Третьего Рима» только с Москвой, как это произошло позднее («Москва — Третий Рим»). «Третий Рим» — это и все Русское царство, и Русская Церковь, наследница единой апостольской Церкви первых восьми веков ее существования.
Старец Филофей выражает надежду, что «Третий Рим» и в самом деле продлится вечно, ведь Господь «долго терпит» и только он определяет сроки Второго пришествия. Поэтому в эсхатологических представлениях Филофея наиболее важным видится не «идея конца мира», а идея «вечного пути» — пути покаяния и молитвы, подвижничества и исполнения нравственных заповедей.
Особая роль в этом отношении возлагается на русского государя — «во всей поднебеснъи единого христианом царя и броздодрьжателя святых Божиихъ престолъ святыя вселенскиа апостольскиа Церкве». Как пишет старец Филофей, «подобает царствующему держати сие с великым опасениемь и Богу обращениемь, не уповати на злато и богатьство изчезновеное, но уповати на дающего Бога».
Как можно заметить, в Послании дьяку Мунехину перед великим князем еще не ставится никаких политических задач, а главная задача — «удержание» в Московском государстве истинного христианского благочестия и правой веры. Тогда и «Третий Рим» как последний этап «Ромейского царства» будет стоять вечно.
Однако, едва появившись, идея «Третьего Рима» сразу же стала развиваться и изменяться. С одной стороны, наблюдается упрощение самой первоначальной идеи и снятие отдельных тезисов старца Филофея, с другой — в идею «Третьего Рима» начинает привноситься гораздо больший политический смысл, актуальный в середине XVI века.
Так, уже довольно рано, при переписке Послания дьяку Мунехину, в этих новых рукописях исчезает понятие «Ромейское царство», видимо, непонятое и непринятое многими духовными и политическими российскими кругами. А в важнейшей формуле о падении двух Римов это понятие заменяется на «Российское» царство.
В Послании великому князю исчезают все упоминания о «Ромейском царстве» и периодизация христианской истории, зато значительно усилены политическое звучание и авторитетность самой идеи «Третьего Рима». В этом Послании главным носителем идеи объявляется московский государь. Более того, московскому государю, который сможет сохранить Россию как «Третий Рим», пророчится вечное спасение — жизнь в «горнем Иерусалиме»: «И если хорошо урядишь свое царство, будешь сыном света и жителем горнего Иерусалима, и как выше тебе написал, так и теперь говорю: храни и внимай, благочестивый царь, тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвертому же не бывать».
В этом же Послании, на основе мистического образа «Третьего Рима», формулируются и конкретные политические задачи, стоящие перед русским государем — русский государь обязан принять на себя обязанности всемирного православного государя.
Поэтому впервые в истории Московского государства здесь используется уже почти полный формуляр титулования московского великого князя «царем» и «самодержцем». До 1453 года «самодержцами» именовались византийские императоры («самодержец» — дословный перевод греческого «autokrator»), а «царями» до 1480 года на Руси называли владык Золотой Орды. В конце XV века оба титула уже «освободились», но в Русской державе они еще не использовались официально и тем более не объединялись в единый титул. По мнению же анонимного автора Послания, московский государь как властитель «Третьего Рима» должен обладать только самыми высшими земными титулами и быть выше всех остальных светских государей.
Впервые появляется упоминание и о генеалогической связи московского государя с византийскими императорами — одним из прадедов московского великого князя называется византийский император Константин, тесть Владимира Мономаха. Следовательно, значительно усиливается и идея «мировых монархий» — Россия объявляется наследницей «Первого (Древнего) Рима» и «Второго Рима» (Византии).
В этом Послании также усилена идея единства церкви и светской власти как важнейшего условия созидания «Третьего Рима» на Руси. Светский государь — это исполнитель высшей, мистической миссии, которую возложил на Русь Сам Господь. Но этой миссии невозможно исполнить без теснейшего союза с церковью. Более того, одна из главных задач, стоящих перед светским государем, — распространение правой веры по всей Вселенной. И недаром текст Послания утверждает: «И вот теперь третьего, нового Рима, державного твоего царства святая соборная апостольская церковь во всех концах вселенной в православной христианской вере по всей поднебесной больше солнца светится».
Интересен еще один факт. Не позднее 80-х гг. XVI века возникла еще одна, так называемая Вторая редакция Послания великому князю. Здесь появилось определение «Святая Русь», дополняющее и развивающее идею «Третьего Рима», — царь и великий князь объявлялся «броздодержателем Святой Руси».