Выбрать главу

Укрыться от очередной порции водки он сумел только на высоченной корабельной мачте, куда забрался от греха подальше, но слезть сам не смог и стал призывать на помощь. Помощь пришла, но каково же было потрясение посла, увидевшего, кто шел к нему на помощь, карабкаясь по вантам, – сам царь Петр.

Но что окончательно добило несчастного, так это кубок с водкой в руке спасителя, который предназначался конечно же гостю, после чего иноземец вообще перестал соображать, на каком он свете, и, скорее всего, лететь ему с мачты вниз головой, не привяжи его Петр к своей широкой спине ремнями и не снеси вниз.

Бережно опущенному на палубу послу тотчас поднесли ушат… водки – за успешное возвращение на грешную землю!

У Петра всегда был повод выпить. А главное, всегда было, что выпить. По ревизии 1702 года в Сытном дворе, ведавшем приготовлением, хранением и отпуском напитков «про государев обиход», находилось: 125 бочек рейнского, 299 бочек церковного вина, 795 бочек «водки приказной и боярской», 20 060 ведер вина двойного и простого, 4068 ведер различных медов, 4165 ведер пива, 2761 ведро браги и – для опохмелки – 9320 ведер квасу.

(Для сравнения: запасы допетровского царского двора 1649 года составляли единовременно: двадцать «беременных» (30-ведерных) бочек романеи, три бочки бастру белого и три бочки красного «лучшего», две бочки алкану, две – рейнского вина, две – французского, одна – мальвазии, две – мушкатели.)

Если учесть, что «ведро» времен Петра Великого вмещало все 12 литров, то легко можно себе представить масштаб петровских загулов и попоек, тем более что запасы эти восполнялись регулярно за счет помещичьих поставок, причем каждый из них выполнял отдельное поручение двора в смысле ассортимента.

«Так, крестьяне нижегородских и арзамасских вотчин боярина Б.И. Морозова должны были поставлять «каразинную водку, настоянную на малине», – пишет в «Очерках русской культуры XVII века» историк Л.Н. Вдовина.

В беседе с датским послом Юстом Петр хвалится, что он лично выпил за день почти 40 фужеров водки. В Голландии Петр перепоил на спор компанию знатных и в общем-то интеллигентных людей.

В петровские времена бытовал анекдот про шута Балакирева, в котором тонко подмечены реалии времени.

На одной из ассамблей Балакирев так рассердил Петра, что тот в наказание приказал подать шуту Кубок Большого Орла.

– Помилуй, государь! – вскричал хитрый Балакирев, упав на колени.

– Пей, говорят тебе! – приказал мстительно Петр.

Балакирев выпил и, стоя на коленях, стал умолять Петра:

– Великий государь! Чувствую вину свою, чувствую милостивое твое наказание, но знаю, что заслуживаю большего.

– Как это «большего»? – удивился Петр.

– Двойного и тройного наказания. Совесть меня мучит! Вели подать другого Орла, да побольше, а то хоть и такую парочку!

Петра сильно развеселила хитрость шута.

Надо сказать, что, несмотря на свое беспробудное пьянство, Петр старался делать все, чтобы этот порок не распространялся в простом народе. Резон его был прост: казна казной и доходы доходами, но кто будет землю пахать, флот строить, в армии служить, если народ сопьется?

При нем, кстати говоря, были приняты очень жесткие «винные статьи» по «кабацкой части». В них, например, кабацким «головам» и «целовальникам» строго предписывалось смотреть, чтобы «никто через силу не пил и от безмерного питья до смерти не опился». Если же кто-либо «опился» в кабаке до смерти по попустительству кабацкого «хозяина», то последнего наказывали кнутом и большим штрафом в пользу жены и детей опившегося.

Пить надлежало «умеренно и честно в веселие и отраду, а не в пагубу своей души». Злостным пьяницам грозили наказания: битье батогами, сидение в яме, штрафы. Если кто-то просто напивался «до потери соображения», такого «обирали всего», т. е. раздевали догола, укладывали в особый чулан (предтеча первых русских вытрезвителей), чтобы проспался, а когда просыпался, то увещевали его словами, а все «обобранное» возвращали в целости, взяв с него, сколько он пропил.

Видимо, бурные годы пьяной молодости Петра дали о себе знать в зрелости. Что мне дает основание делать такие выводы? Пособие тех лет для обучения и воспитания дворян «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению» 1717 года. Оно составлено сподвижниками Петра, и в нем, как я понимаю, не без совета императора-выпивохи звучит призыв к молодежи от пьянства воздерживаться и «от того бегать, ибо из того ничто ино вырастает, кроме великой беды и напасти телесные и душевные».

И, что немаловажно, «разорение пожиткам».