Но вот с водкой была беда. Введя госмонополию на водку, Петр передал ее продажу «откупщикам», которые не стеснялись драть с народа просто фантастические деньги!
И конечно же народ не безмолвствовал, ежедневно прибавляя работы Тайному приказу, собиравшему, как сейчас бы написали, антипетровский компромат.
Вот выдержки из архивов тогдашнего сыска:
«Царь бороды бреет и с немцами водится, и вера стала немецкая… чего ждать от басурманина?» Народ роптал, бунтовал, проклиная царя-реформатора с его планами переустройства патриархальной России с ее устоявшимися веками понятиями.
«Котораго дня государь и князь Ромодановский крови изопьют, того дня и те часы они веселы, а котораго дня не изопьют, и того дня им хлеб не есться…»; «Кабы Петра убили, так бы и служба минула, и черни легче было бы»; «Мироед, весь мир переел. На него, кутилку, переводу нет, только переводит добрыя головы»; «Осиротил и заставил плакать век»; «Если он станет долго жить, он и всех нас переведет»; «Какой он царь?.. Никак в нашем царстве государя нет?»
«И многие решались утверждать о Петре, что «это не государь, что ныне владеет, – пишет С.Ф. Платонов. – Дойдя до этой страшной догадки, народная фантазия принялась усиленно работать, чтобы ответить себе, кто же такой Петр, или тот, «кто ныне владеет?»… Заграничная поездка Петра дала предлог к одному ответу; немецкие привычки создали другой… Во-первых, стали рассказывать, что Петр во время поездки за границу был пленен в Швеции и там «закладен в столб», а на Русь выпущен вместо него царствовать немчин, который и владеет царством. Вариантами к этой легенде служили рассказы о том, что Петр в Швеции не закладен в столб, а посажен в бочку и пущен в море. Существовал рассказ, что в бочке погиб за Петра верный стрелец, а Петр жив, скоро вернется на Русь и прогонит самозванца-немчина… Он не государь – латыш; поста никакого не имеет; он льстец, антихрист, рожден от нечистой девицы…»
Двести лет прошло, а реакция народа на питейные реформы все та же. Горбачева за его сухой закон как только не обвиняли: он и предатель, и ставленник ЦРУ, он продался мировому капиталу, а М. Тэтчер во время их тайной встречи в Лондоне посулила ему большие деньги за развал Варшавского договора. Куплен Рейганом, Колем, жидомасонами (сравните: «по мнению многих, Петр обасурманился, «ожидовился», – цитирую С.Ф. Платонова), сионистами, нечистой силой и т. д.
Вот и разберись с таким царем, что к чему!
Разберись, попробуй, со Сталиным – что к чему!
На XV съезде партии он перечисляет минусы в ее работе. Тут и «извращения партийной линии в области борьбы с кулачеством», и «медленный темп снижения себестоимости в промышленности», и инертность, и даже сопротивление аппарата в «деле проведения политики снижения цен» и многое другое.
Среди этого многого – и такой минус, как «водка в бюджете».
«Я думаю, – хитрил Сталин в 1927-м, – что можно было бы начать постепенное свертывание выпуска водки, вводя в дело вместо водки такие источники дохода, как радио и кино. В самом деле, отчего бы не взять в руки эти важнейшие средства и не поставить на этом деле ударных людей из настоящих большевиков, которые могли бы с успехом раздуть дело и дать, наконец, возможность свернуть дело выпуска водки?..»
«Раздували дело» аж до 1932 года.
С кино в качестве замены водки, правда, не все получилось. Не одному мне, правда, непонятно, что имел в виду Сталин, говоря о доходах от радио и кино? Водка в тот год (1927-й) приносила более 500 миллионов рублей, давала 12 % бюджетных денег.
Конечно, такие фильмы, как «Цирк», «Волга-Волга», «Чапаев», «Броненосец «Потемкин», «Веселые ребята», «Иван Грозный», в которых блистали кумиры советской публики Орлова, Черкасов, Ильинский, Бабочкин, Утесов, принесут в казну немалый доход. Но могло ли советское кино при его технической неоснащенности, а главное при тотальном партийном контроле соперничать с Голливудом?
Все фильмы, которые шли в прокат, Сталин смотрел сам. И сам их заворачивал, если ему они не нравились. Любил детективы, вестерны с участием Спенсера Трейси и Кларка Гейбла, комедии и фильмы о гангстерах. Особенно нравились ему драки и фильмы, где герои убивают соратников. Фильм о пирате из геббельсовской коллекции он смотрел много раз, заставляя его смотреть Хрущева и Микояна.
Пират, не желая делить клад с друзьями, убивал одного за другим своих друзей. «Какой молодец!» – восхищался Сталин.
Обычно вождь садился в первом ряду и, налив в бокал вина, смешав его с минералкой, спрашивал: «Что нам сегодня покажет товарищ Большаков?»