– Я не могу тебе рассказать.
Она посмотрела на него.
– Нет, действительно, я не могу тебе рассказать. Фактически, у правительства Соединенных Штатов нет школы ЦРУ рядом с Вильямсбургом, штат Вирджиния.
Кэсси не смогла удержаться от смеха. Все жители Вильямсбурга знали, что неподалеку есть спецучилище.
– Хорошо, теперь ты снова становишься инженером.
– Полагаю, что так, – ответил он, смеясь вместе с ней.
– Ну всё, достаточно о твоих проблемах. Позволь мне просветить тебя о сложностях, которые существуют у меня с моей матерью.
Она сообщила о своём необдуманном решении открыть небольшую теплицу. Она рассказала о том, как мать хочет всё взять в свои руки. Поскольку Кэсси не располагала достаточным временем, чтобы обдумать идею открытия бизнеса, то относилась к этому гипотетически. Но не Джефф. Идея ему понравилась сразу.
– Отец умирает от скуки, – сказал он. – До твоего появления в нашей жизни мне казалось, что он подумывает о поиске другой опасной работы. Но ты заставила его осесть. А с твоим уходом всё разрушилось. Открытие бизнеса могло бы вернуть его в прежнее состояние. И он, конечно, перестанет меня донимать. Он всегда говорит мне, какой я неудачник, когда дело касается женщин.
– В самом деле? – спросила Кэсси, смеясь. – Повтори мне каждое слово, которое он тебе говорил.
– Что я тупица и дурак и не заслуживаю тебя.
– Мне это нравится. Говори ещё.
– Нет, пока ты не скажешь, что выйдешь за меня замуж, – выпалил Джефф.
Кэсси прекратила смеяться и остановилась, глядя прямо на него.
– Ладно, это место также хорошо, как и любое другое, – сказав это, он оглянулся. Они находились в прекрасной местности с мелководной рекой с извилистым руслом, с высокими ивами, колышущимися над водой, и с огромными скалами на берегу.
Джефф достал из кармана брюк небольшую синюю бархатную коробочку и открыл её, показав бриллиант-солитер{16} .
– Я купил его сразу после твоего ухода и с тех пор всегда носил с собой. Влюблённому, он давал мне надежду, – когда Кэсси уставилась на кольцо, он опустился на одно колено. – Ты выйдешь за меня замуж?
Она стояла, упершись в него взглядом, не в состоянии даже пошевелиться.
– Выйдешь? – повторил он.
Кэсси улыбнулась ему.
– Да, – только и смогла она произнести.
Он взял её левую руку и надел кольцо на палец. Поднявшись на ноги, он поцеловал её.
– Прости, что доставил тебе столько страданий, – сказал он, лаская её щеку и одновременно приглаживая ей волосы. – Если я смотрел на тебя как на ребёнка, прости меня за это. Я должен был думать о тебе как о маленькой девочке, и потому неприкосновенной, иначе я никак не смог бы держать свои руки подальше от тебя.
– Я не хочу, чтобы ты держал свои руки подальше от меня.
– Я боюсь… я всё ещё боюсь…из-за случившегося с Лиллиан. Но последние месяцы показали мне, насколько ты мне необходима. Вся моя семья нуждается в тебе. И любит тебя. Я люблю тебя, Кэсси. Я хочу провести всю оставшуюся жизнь рядом с тобой.
– А как насчёт тайн? – спросила она, обнимая его.
– Я буду хранить некоторые из них, пока это возможно, – сказал он, заставив её рассмеяться. Затем он отстранился от неё и, взяв за руку, пошёл дальше. Они так крепко сцепили свои руки, что она чувствовала кольцо на своем пальце. Она всё ещё не могла в это поверить. Она шесть месяцев провела вдали от семьи, которую считала почти что своей. И теперь ей возвращали её семью. Вскоре она получит обратно и Элизабет. Конечно же, если Дана не украла её, подумала Кэсси.
У неё голове роилось столько мыслей, что ей захотелось унять их и подумать о чём-нибудь ещё.
– Расскажи мне об Алтее, – попросила Кэсси. – Я хочу знать, чем она занималась.
Джефф сжал её руку:
– Ты хочешь знать своего врага, – улыбнулся он.
Кэсси вернула ему улыбку:
– Она вскоре станет моей соседкой.
– Тебе следует расспросить о ней отца – он знает намного больше меня, – но я могу тебе вкратце описать её биографию. Давай посмотрим.
Думаю, она начала в тридцатых годах. Она пыталась помочь склонить враждующие стороны в Испании к миру, но ничего не вышло. Вспыхнула Вторая мировая война.
До начала сороковых, она находилась в Германии с Гитлером и Юнити Митфорд{17} и докладывала нам обо всём.
Позже она сумела добыть информацию для французского Сопротивления.
Она сообщила правительству Соединенных Штатов о концентрационных лагерях, но ей никто не поверил.
В конце сороковых она была другом Эвы Перрон, Черчилля и Ганди, и, да, в сорок шестом году она первой надела бикини на частную вечеринку, на которой собрались сливки общества и некоторые представители верхушки правительства.
16
Солитер - крупный алмаз (редко другой камень), вставленный в украшение без окружения его более мелкими камнями. От французского "solitaire" – одинокий.
17
Юнити Митфорд (1914 – 1948) – скандально известная английская аристократка, возлюбленная Гитлера. В историю вошла как «английская роза фюрера». Всю свою сознательную жизнь была влюблена в Адольфа Гитлера. Некоторые историки считают, что было время, когда он отвечал ей взаимностью. Хотя другие утверждают, что Гитлер просто использовал свои отношения с Юнити Митфорд в политических целях. Когда Англия объявила войну Германии, Юнити оказалась между двух огней: своими фашисткими взглядами и любовью к родной стране, вступившей с фашизмом в вооруженную борьбу. Ей необходимо было сделать выбор. Тогда она отправилась к гауляйтеру Мюнхена Адольфу Вагнеру и вручила ему коричневый конверт. Позже Вагнер вспоминал: «Она рыдала и не могла говорить. В конверте был ее значок нацистской партии, фотография Гитлера и письмо фюреру, в котором она сообщала о своем решении расстаться с жизнью». Захватив пистолет, она приехала в парк в центре Мюнхена и в стиле романтических историй прошлого века выстрелила себе в висок. Служители парка нашли Юнити, чудом оставшуюся в живых, и доставили в университетскую клинику, где лучшие хирурги Германии по приказу Гитлера пытались спасти ее. Фюрер был рядом с ней целые сутки. Очевидцы утверждали, что никогда не видели его таким подавленным. Через германские секретные службы в Швейцарии он сообщил о случившемся ее родителям в Англию. 1939 году Гитлер увидел Юнити в последний раз... перед её отъездом в Англию. С пулей, засевшей в черепе, она в полубессознательном состоянии прожила еще девять лет.