И в этот момент Волин каким-то седьмым чувством уловил врывающиеся в размеренный уличный гул посторонние угрожающие звуки. И тут же сознание зафиксировало визг тормозов и глухо разрывающие воздух очереди выстрелов.
Сквозь боковое стекло Волин увидел как метрах в десяти от их автолайна из "жигулей" ведется огонь по иномарке, из которой раздаются ответные выстрелы. Профессиональное внимание криминального репортера непроизвольно зафиксировало номерной знак машины киллеров. И тут же стекло, из-за которого Волин наблюдал схватку покрылось паутиной трещин, Нахал, грубо перехвативший у него единственное свободное место, предсмертно захрапев, стал валиться набок, забрызгивая кровью узкий проход между сиденьями. Вопль жены подстреленного шальной пулей пассажира словно вспугнул вступивших в бой бандитов. "Жигули" с киллерами резко рванулась с места и, искусно лавируя среди потока машин, скрылись из виду. Волин на плохо гнущихся от пережитого страха ногах выбрался из салона на улицу. "А ведь на месте этого несчастного должен был сидеть я. Что это было? Высшие, незримые силы спасали меня или хотели наказать этого наглого типа?"
Он знал, что никогда не получит ответа на этот вопрос.
Нарастающий гул сирены возвестил о приближении машины "Скорой помощи". И Волин, поспешил к изрешеченной пулями "мерседесу", надеясь заполучить материал для сенсационного криминального репортажа.
Наблюдающий сверху за людской суетой Анатас устало произнес: Здесь нам больше делать нечего. Мы свою задачу выполнили.
- И оставим литератора в покое?
- О каком покое ты говоришь? Согласившись описать в свое книге жестокие кровавые преступления, он сделал шаг нам навстречу. И ему обеспечены угрызения совести на время писания грязной пачкотни на потребу низменным человеческим желаниям.
- Значит, он уже наш?
- Нет, стажер! Легко и просто его нам не отдадут.
- Кто же его только что спас: ты или Ангел-хранитель?
- Мы оба. Мне нужна окончательная и безоговорочная победа, а его защитник стремится продлить земное существование литератора, давая возможность исправиться. Не удивляйся, наши интересы иногда совпадают. Ну а теперь, мы можем уединиться и избавиться наконец, от этой надоевшей, серой малозаметной оболочки мелких безобидных пташек.
Не скрывая своей радости, Себ замахал крылышками, взлетел и озорно перекувырнулся в воздухе.
ГЛАВА V. "ВЫГОДНАЯ "СДЕЛКА.
Услышав в телефонной трубке голос Кондратова, литератор вздохнул с облегчением:
- Наконец-то я тебя застал. У меня есть новости по твоему ведомству.
- И какие же?
- О стрельбе в районе Песчаных улиц слышал? Так вот я там лично присутствовал и запомнил номер машины, увезшей киллеров с места побоища. Продиктовать?
- Напрасные хлопоты, Волин. Я сам только что с этого происшествия вернулся. А "жигули", покинутые бандитами, мы сами обнаружили на пятачке возле метро "Сокол".
- Ну и что?
- Все впустую: машина была угнана с Кутузовского проспекта за пару часов до покушения. Владельца проверили: он вне подозрений. Так что ты зря на премию рассчитывал.
- И опять "глухарь"?
- Не совсем так. В иномарке ехал Дым. Помнишь год назад ты опубликовал судебный очерк о банде Бобра. Так вот Дым был тогда косвенно причастен к его делам. Но доказательств мы собрали недостаточно и Дыму удалось выскользнуть. Ну а теперь, по нашим сведениям, у него конфликт с Хвостом. Тоже тип тебе известный. Похоже началась война из-за сфер влияния. Будем копать в этом направлении.
- А что с Дымом?
- Цел и невредим. Пули, предназначавшиеся ему, угодили в сидящего рядом охранника. Не повезло Сере: вряд ли выживет. А ты физиономии киллеров не приметил?
- Нет, все произошло скоротечно. Да и отвлекся я на подстреленного мужика, ехавшего со мной в одном автолайне.
- Жаль, что помочь нам не сможешь. Слушай, пошустри по своим репортерским каналам. Если появятся новости, то звони. А я буду держать тебя в курсе дела. И о войне между Дымом и Хвостом нигде не труби: пока рано!
Положив трубку, Кондратов, задумчиво потер подбородок: "И мне вмешиваться в их дела рановато. Пусть банды между собой пободаются. Трупы плохих парней спишем в графу "издержки", а уцелевших повяжем. И нам, и судьям меньше работы будет. На войне, как на войне".
Вечером Волин лег спать, но сразу уснуть ему не удалось. Обилие пережитых за день впечатлений заставляло усталое сознание балансировать на грани сна и реальности. Сменяя друг друга, возникали мрачные картины задушенной старухи, застреленного случайно пассажира и лежащего в ванной комнате с проломленной головой Желтова. "А что если я своими криминальными репортажами и детективными книжонками привлекаю в свою жизнь опасные события? Это страшно! И к тому же я согласился дополнить свою предыдущую повесть новыми кровавыми эпизодами. Как бы это мне боком не вышло! И лишь чудесное избежание гибели в автолайне дает надежду на благополучный исход всей этой истории с горой трупов".
Последняя мысль несколько притупила тревогу и Волин наконец погрузился в тяжелое словно похмельное забытье.
Утром он встал невыспавшийся и злой. Надо было ехать в редакцию газеты и подобрать фотографии к выпуску очередного репортажа. Наскоро выпив чаю, Волин вышел на улицу. Из стоящего возле подъезда "Джипа" вышли двое "качков" в одинаковых синих костюмах и направились к нему . Мелькнула страшная догадка: "Неужели так быстро прознали, что я являюсь свидетелем покушения на Дыма и подослали киллеров?"
Подойдя к нему вплотную, один из громил, приветливо пригласил:
- Здравствуйте, Илья Антонович. Вас срочно хочет видеть один человек. Мы должны доставить вас к нему. Не волнуйтесь, это не надолго. А потом мы отвезем вас, куда скажете.
"Последняя фраза должна вселить в меня надежду на благополучный исход. Это действительно так или просто хотят, чтобы я без шума подчинился? А какая разница? Все равно у меня нет выбора".
Старательно демонстрируя независимость, Волин неторопливо направился к иномарке. Стиснутый с двух сторон крупными телами боевиков, он внимательно вглядывался в мелькающие за окном дома.
"Они везут меня на окраину Москвы в какой-то "спальный" район: здесь дома-башни на одно лицо, как близняшки. Стоп! Мы минут десять назад уже проезжали мимо универмага, в витрине которого манекен с короткими черными волосами держит в одной руке керамическую вазу, а другой протягивает потенциальным покупателям настольную лампу. Похоже, эти громилы кружат по улицам проверяя, нет ли за нами слежки. Дело, наверняка серьезное и надо быть настороже".
Внезапно машина резко, проскользнула, едва не коснувшись дверками железных прутьев уличной ограды, в небольшой дворик и остановилась. Спеша и нервничая, боевики повели Волина в подъезд. Поднявшись на последний этаж, подошли к фанерной двери. Один из сопровождающих трижды гулко стукнул ладонью. После небольшой паузы из-за двери поинтересовались?
- Вам кого?
- Здесь - Зев! Принимай, Клык, гостя.
Дверь слегка приоткрылась, и Волин с трудом протиснувшись, оказался в квартире. Привезшие его боевики остались снаружи.
Ему навстречу, из комнаты радушно раскрыв объятия, вышел мужчина лет сорока пяти в белой рубашке с галстуком: Я рад, что вы Илья Антонович, любезно согласились встретиться со мной. Прошу пройти к столу.
"Да это же Дым собственной персоной! Я видел его на паре презентаций. Дела этого человека преследуют меня уже вторые сутки. Интересно, зачем я ему понадобился?"
А Дым, словно не замечая смятения невольного гостя, продолжал безумолку говорить, с готовностью демонстрируя благодушное расположение к собеседнику.
- Вы даже не представляете, до чего же я рад встретиться и поговорить с настоящим писателем. А то все о бизнесе и деньгах думаем, а о душе о вспомнить некогда. А я вот нуждаюсь в совете умного человека. Но это, потом. Сначала давайте перекусим. Коньячку? Не возражаете, грамм по сто для того, чтобы разговор пошел гладко нам не помешает.