Тут не надо было никакой пропаганды, чтобы пришло понимание, что такая война для российской армии, состоящей из крестьянской в своей основе массы, — это антинародное явление.
С другой стороны, помазанник Божий на земле Российской — царь Николай II стал раздражителем для многих своим Манифестом об усовершенствовании государственного порядка от 17 октября 1905 года, за десяток лет после которого было пролито в стране море невинной крови. Поэтому никакой свободы люди не почувствовали.
А вот тот народ, который был одет в солдатские шинели из грубого сукна, уловил, что свобода — это хлеб, который они должны зарабатывать в поте лица не в траншеях, а дома — на заводах и пашнях. Свобода не спускается народу. Народ сам должен подняться до уровня такого съедобного плода. Это благо, которое должно быть сначала сорвано с ветки жизненного древа, а потом уже им можно наслаждаться. Если заткнуть рот меньшинству, то и большинство онемеет, — поздно брыкаться, если дал себя стреножить. Скотство доводит до бойни.
Именно так рассуждали и правые, и левые, которые потом разделились на белых и красных. Все внимали, все были окормлены словами своих вождей, призывающих бороться за свободную и за неделимую Россию. Каждая сторона обвиняла другую в предательстве Отчизны.
Белые упрекали красных в том, что они продались германскому генеральному штабу, красные обвиняли белых в том, что на обескровленную Россию направили полчища бывших союзников по Антанте — англичан, французов и американцев.
Каждая сторона зверела в борьбе с соотечественниками.
Персонаж романа «От двуглавого орла к красному знамени» атамана войска Донского Петра Николаевича Краснова революционер Стоцкий Лев Давидович (явно герой писан с Троцкого) утверждал, что общество управляемо:
«Голод даст нам толпу, толпа даст силу. Надо все то, что составляет ценность и смысл жизни, взять в свои руки: вот и все. Право жизни и смерти — раз, распределение хлеба — два, ничего своего, потеря собственности — три. Все наше. Мы говорим, что все принадлежит обществу, народу, но все возьмем себе и станем всесильными. Когда мы возьмем на себя право жизни и смерти, мы получим возможность заставить повиноваться себе большинство…
Надо, чтобы народы устали повиноваться своим владыкам. Нужна война. Война научит людей презирать жизнь, научит убивать…
Кто теперь верит? Храмы пустеют. Туда ходят одни старушки, священники сами ни во что не верят… Свобода должна быть только у вождей, но не у народа…
У нас, в России, говорят: было бы болото, а черти найдутся… — была бы власть, а подлизы и подхалимы найдутся. Прикормим. Помните одно, что человек самое подлое животное в мире, а русский особенно. Не только найдутся, но руки нам целовать будут и славословить будут…»
Присутствующий в беседе Бурьянова и Стоцкого революционер, борец с офицерством в армии, некий Коржиков, заметил про себя:
«Да — это вождь, и я пигмей перед ним. Но почему же я иногда колеблюсь? Кажется, отрекся давно ото всего, стал на высшую точку презрения к морали и буржуазным предрассудкам, а вот временами — как под пучиной стою. Голова кружится. Жутко… Так-таки ничего? Ни религии, ни веры, ни Бога, ни истории, ни прошлого, ни будущего, что тогда?… Одна кровь. Но что, если кровь живая? Что, если мы делаем не общее дело, не человеческое дело, а дело одного лица? Кого? Дьявола?…»
Эти страшные слова приверженцев мировой революции, «знаменосцев и лидеров нации», а по существу смуты в России, ее уничтожения ради «порулить народом», актуальны и сегодня.
События на Украине тому подтверждение. Порулить Украиной пожелали многие из тех, кто ненавидит Россию и презирает свой народ, считая его за быдло, которое легко превратить в «пушечное мясо».
Общеизвестно, что Гражданская война в России имела четыре этапа:
1) лето — осень 1918 года. Этот период характеризуется стадией эскалации — мятеж белочехов, десанты Антанты на Севере России и Японии, Англии, США — на Дальнем Востоке, формирование антисоветских центров в Поволжье, на Урале, в Сибири, на Северном Кавказе, Дону, расстрел царской семьи, объявление Советской республики единым военным лагерем;
2) осень 1918 года — весна 1919 года — стадия усиления иностранной военной интервенции. Здесь и аннулирование Брестского договора, и усиление красного и белого террора, и растерянность красных вождей;