Вскоре после смерти Ван Мана почти все вернулось на круги своя. Спорадические, импульсивные и далеко не всегда продуманные попытки отдельных императоров и правителей эпохи Троецарствия (220–280 гг.), а также Южных и Северных династий (386–589 гг.), Суй (581–618 гг.) внести свой вклад в реформирование финансовой системы Китая в условиях бесконечных междоусобных войн особого успеха не имели.
Забавный эпизод, например, произошел в суйский период. При императоре Вэньди система денежных знаков была в целом унифицирована, однако на уже известной читателю «учжу» в иероглифе, обозначающем цифру «5», появилась дополнительная черта, над причиной появления которой специалисты до сих пор ломают голову. Если эту монету повернуть на 90 градусов против часовой стрелки, то «пятерка» превращается в иероглиф «сюн» с агрессивно негативными значениями: «злой», «лютый», «опасный», «не к добру», «зловещий признак». Население, естественно, скептически восприняло новинку. С точки зрения рядового обывателя с такими «отмороженными» знаками династии трудно было рассчитывать на долголетие и благоприятные перспективы, что в общем-то вскоре и подтвердилось.
Монета под названием «кайюань тунбао» («обращающиеся деньги в новой эпохе»), заменившая «учжу», появилась в начале династии Тан (618–907 гг.). Иероглифы для нее написал известный каллиграф и политический деятель VII в. Оуян Сюнь. Он использовал более простой и удобный для чтения вид письма — «лишу». Согласно красивой легенде, Оуян Сюнь, написав иероглифы на заготовке из воска, передал ее императору. Находившаяся рядом пленительная Ян Гуйфэй, судьба которой во все времена в Китае была объектом пристального внимания и изучения, но жившая, на самом деле, значительно позднее описываемых событий, случайно коснулась мягкого воска, на котором отпечатался след ее ноготка. Абсолютно не хочется забывать эту историю и расставаться с очаровательной сказкой тем более, что на некоторых монетах того периода действительно отчетливо виден подобный контур.
Танская монета стала главным действующим лицом на рынках китайских городов в период расцвета Шелкового пути. Расписные ковры и тончайший шелк, драгоценные камни и ослепительный фарфор, роскошные изделия из стекла и бронзы, древние рукописи и уникальные живописные полотна покупались и продавались, переходя из рук в руки, которые мгновением до или после держали медные кружочки с квадратными отверстиями в центре и четырьмя иероглифами на лицевой стороне.
Бумажные деньги появились в Китае позднее — в середине XII в. «Цзяоцзы» («обменная банкнота») или «цзяо-чао» («обменная бумажная купюра»), ставшая первым в мире платежным средством подобного рода, была изобретена в 1154 г. чиновниками династии Цзинь (1115–1234 гг.). Вполне естественно, что эти бумажные деньги не сохранились. Самое древнее дошедшее до наших дней медное клише, с помощью которого изготавливались «цзяочао», хранится в Историческом музее Пекина. Оно относится ко времени правления императора Сюаньцзуна (начало ХШ в). Наиболее ранние банкноты, которые сейчас можно увидеть в Китае и в некоторых других странах, напечатаны при династии Юань (1271–1368 гг.).
Любопытно, что последние научные изыскания позволяют предположить участие в те далекие годы евреев в создании первых китайских бумажных денег. В 2000 г. в процессе своих исследований ученый Цю Шиюй из харбинского отделения Академии общественных наук обнаружил на полях упомянутого клише достаточно четкое изображение звезды Давида — характерного иудейского символа.
Согласно летописным сводам, в середине Х в. группы еврейских купцов, торговавших тканями, прибывали в Китай из Индии. Некоторые из них остались на постоянное жительство в столице Северной Сун (960 — 1127 гг.) Бяньлян (нынешний г. Кайфэн). В первой половине XII в. чжурчжэни, заселявшие с давних времен восточную часть Маньчжурии и создавшие собственную империю Цзинь, свергли правителей Северной Сун и перенесли столицу в город Шанцзин (на территории современной провинции Хэйлунцзян), куда перебрались и многие осевшие в государстве евреи.
Чжурчжэни оказались народом, легко восприимчивым к достижениям других. Буквально за два столетия они прошли путь от жизни в повозках, землянках и шалашах до возведения городских построек и дворцов, легко заимствовали позитивный опыт как у кочевников-соседей, так и у земледельцев. В частности, чжурчжэни в значительной степени переняли у китайцев систему управления, а также их культурные ценности, создав самобытную систему государственного устройства.