Под словами москвичей по поводу утопления Понтуса Делагарди могли бы подписаться и представители многих других народов, но ликование оказалось преждевременным — уже подрастал родившийся в Ревеле вскоре после заключения Плюсского перемирия сын Понтуса Делагарди — Якоб…
Этот младший сын Понтуса Делагарди превзошел своего отца, когда, «помогая» России отразить польскую интервенцию в Смутное время, довершил он отцовский замысел и «нечаянно» захватил и Новгород, и другие города Новгородской земли.
Тогда же Якоб Делагарди занялся и Орешком, который так и не сумел раскусить его отец.
23 февраля 1611 года Делагарди установил батарею на Монашеском острове и приказал идти на штурм.
Как следует из «Истории шведско-московской войны» Иоганна Видекинда, главный удар штурмующих был направлен на Воротную башню. Подведя петарды, шведы взорвали двое передних ворот, но там тотчас опустились третьи, железные ворота, которые не поддавались действию петард. Потеряв немало человек убитыми и ранеными, шведы вынуждены были отступить.
После этого неудачного штурма решено было брать крепость осадой. Уже захвачена была Ладога, и к 30 ноября 1611 года шведам удалось надежно замкнуть блокадное кольцо.
Будущий фельдмаршал Эверт Горн, командовавший войсками, осаждавшими Орешек, предложил осажденным капитулировать. От горожан требовалось подчиниться королевскому наместнику и принять шведский гарнизон. Но защитники Орешка отказались сдать крепость.
Однако хотя они и сопротивлялись отчаянно и, пользуясь потайной гаванью, делали вылазки на ладьях и лодках, нападая на шведов, силы были неравными.
12 мая твердыня Московской Руси на Неве пала. Как свидетельствует Иоганн Видекинд, в живых в крепости оставалось чуть больше сотни стрельцов. Шведы изгнали оставшихся в живых русских и переименовали русскую крепость-остров в Нотебург[14].
Глава четвертая. Вкус разгрызенного ореха
…Язык наш возвеличим, устны наша при нас суть: кто нам Господь есть?
Правда, что зело жесток сей орех был, однако ж, слава Богу, счастливо разгрызен.
Некий мистический знак видится нам в том, что блокада Орешка совпала с заключением в темницу патриарха Гермогена.
Мученическая смерть пришла к заморенному голодом святителю 17 февраля 1612 года, а блокадный Орешек держался дольше, шведы овладели крепостью только 12 мая.
«Да будут благословенны, которые идут на очищение Московского государства, — молился перед своей кончиной святитель Гермоген, обращаясь к образу Казанской иконы Божией Матери. — А вы, окаянные московские изменники, будьте прокляты!»
Перед сдачей Орешка защитники замуровали в стену икону Казанской Божией Матери в надежде на то, что она поможет вернуть крепость России.
Медленно, но неотвратимо сплетаются в глубине столетий гибельные для нашей страны сети. Но еще далека опасность, а уже подыскивается то, что способно одолеть надвигающуюся беду…
Уместившись в пространство двух лет, сошлись даты…
В 1578 году родился Дмитрий Михайлович Пожарский, будущий освободитель Москвы.
А на следующий год обрели чудотворную икону Божией Матери, получившей название Казанской…
Вот две даты, два события, из которых предстояло произрасти спасению нашего Отчества от разрушительной смуты, в которую ввергли его властолюбие и алчность, разврат и своеволие…
Как и многое на Руси, история Казанской иконы Божией Матери тоже начинается во времена царствования Иоанна Васильевича Грозного…
После страшного пожара, уничтожившего 23 июня 1579 года в Казани весь посад, дочери казанского стрельца Матроне явилась во сне Богородица, указавшая место на пепелище, где находится Ее икона. На этом месте 8 июля 1579 года и откопали завернутую в ветхое вишневое сукно — это был рукав однорядки — икону…
Сама икона — таких икон еще не было на Руси! — была необычной, и вся она «чудно сияла светлостью, как будто была написана новыми красками. Земная грязь не коснулась чудного Образа»…
Тотчас послали известить казанского архиепископа Иеремию, но он посчитал излишним осматривать находку несмышленой девочки, и вместо него на пожарище пришел священник из ближайшей к пожарищу Николо-Гостинодворской церкви. Первым этот священник и поднял икону, чтобы поставить на приготовленный помост.