Конни чувствовала горькое разочарование, ей не хотелось встречаться ни с кем из членов Общества. Она ушла подальше и бродила по пляжу, несмотря на отвратительную погоду, пока не спустилась ночь. Темные, вздымаемые штормом волны скребли по камням, как щупальца, пытаясь утащить их вниз, в скрытые глубины Гескомбского пролива. Мрачное настроение моря соответствовало ее оскорбленным чувствам, и ей было отрадно сознавать, что природа вокруг нее сейчас тоже испытывает беспокойство и мучается. В конце концов, замерзшая, голодная и усталая, Конни медленно побрела обратно к дому номер пять; злость ее притупилась и сменилась болезненной подавленностью.
На кухне горел свет. Конни тихонько прошмыгнула через редко использовавшийся парадный вход, не желая ни с кем встречаться. Сбросив ботинки и носки, она прокралась по коридору и тайком заглянула на кухню. Там была целая компания людей, с которыми она меньше всего на свете хотела бы сейчас столкнуться: за столом собрались члены Общества, включая даже синьора Антонелли, и обсуждали ее.
— Расскажи мне еще раз подробно, что произошло. Вряд ли он мог судить о ней справедливо, если пробыл здесь так недолго! — воскликнула миссис Клэмворси.
Конни увидела Кола, который сидел справа от бабушки, уныло повесив голову. Перед ним лежал подарок, завернутый в блестящую бумагу и украшенный большой надписью «Поздравляю!». Теперь он был неуместен.
— Я толком и не поговорила с Конни о произошедшем: она была слишком расстроена, — сказала Эвелина. — Но он пригласил ее в комнату, и следующее, что я услышала, — это громкий шум, который подняли его помощники, потом он выскочил оттуда как ужаленный.
Пожилой мужчина с седыми, на висках рыжеватыми волосами в упор уставился на Эвелину. Конни сразу его узнала: это был человек с пристани.
— Шум? Вы говорите, существа подняли шум? Что вы об этом думаете, Гораций?
— За все годы работы экспертом я никогда с таким не сталкивался, — ответил второй человек, которого Конни не было видно. — Вы уверены?
— Да, страшный шум: это было очень тревожно, — сказала Эвелина. — Не могу представить себе, что обо всем об этом подумала Конни. Потом мистер Коддрингтон пулей вылетел из комнаты, говоря, что она провалила испытание, что дар ее не определился — скорее всего нет даже дара второго порядка, и потребовал, чтобы его тотчас отвезли к поезду. Он сказал, что вышлет письменное заключение через несколько дней, а его начальство еще побеседует с нами по поводу «вопиющего пренебрежения правилами». Не могу сказать, что после всего произошедшего испытываю к мистеру Коддрингтону теплые чувства.
— Этот человек всегда был ледышкой, — сказал Гораций. — У него в жилах вместо горячей крови какие-то холодные чернила. Нам чертовски не повезло, что на испытание пригласили именно его.
— Чернила, а не кровь? — смущенно переспросил синьор Антонелли.
— Это просто выражение такое, Лучано, — объяснил ему седовласый человек.
— Ему следовало уделить ей больше времени. Какое-то странное у него вышло испытание, — продолжал Гораций.
— Но это значит, что моя племянница для нас бесполезна. Что же нам теперь делать? — спросила Эвелина.
Конни повернулась на босых пятках и тихонько побежала наверх, в свою спальню.
7 Песня
Гроза кончилась. Последние крупные капли дождя стекали по оконному стеклу на подоконник. Конни подышала на стекло и пальцем нарисовала чайку в тумане. Собрание внизу продолжалось.
«Бесполезна, — написала она на окне. — Я бесполезна».
Звук отодвигаемых стульев вывел ее из задумчивости: они уходили. Юркнув обратно в постель, она укрылась с головой и притворилась спящей. И как раз вовремя: секундой позже тетя открыла дверь; луч света с лестницы осветил копну волос Конни — единственное, что выглядывало из-под одеяла. Вздохнув, тетя осторожно закрыла дверь, и на лестнице послышались ее удаляющиеся шаги.
Выскочив из постели, Конни снова побежала к окну. Компания из кухни теперь переместилась на дорожку перед домом, члены Общества ждали, пока выйдет Эвелина.
Должно быть, они собрались в очередную безрассудную поездку, а иначе зачем бы ее тетке уходить на ночь глядя? Эвелина появилась на крыльце, и Конни приоткрыла окно, чтобы подслушать разговор.
— С ней все в порядке. Спит.
— Я беспокоюсь за нее, Фрэнсис, — сказала миссис Клэмворси седовласому. — Должно быть, для нее это стало ужасным разочарованием. Как ты думаешь, что мы можем сделать, чтобы ей помочь?
— Думаю, она сама нам подскажет, — сказал он и посмотрел на ее окно. Конни пригнулась. — Существует не один, а множество способов доказать, что у тебя есть дар. Мы сейчас слишком полагаемся на эти тесты. Если она та самая девочка, которую я видел на пристани, — а я уверен, что это она, — то я предпочту поверить в ее способности, а не в способности Айвора Коддрингтона как эксперта.