Восемь Советников по парам расположились вокруг костра: с севера сел гном со своим посредником, с востока — Громовая Птица, с юга — дракон, а с запада — единорог. Дождь почти прекратился, небеса прояснились, и одна яркая звезда засияла в небе, заблестев над золотистым рогом единорога, как драгоценный камень на конце скипетра. Атмосфера была наполнена энергией: ощущения, которые Конни испытывала раньше, никуда не исчезли. Она была сбита с толку и пыталась сдержать свое желание дотянуться до каждого из существ; никогда еще она не встречалась более чем с одним видом сразу, и теперь ей грозила опасность не выдержать этого.
Доктор Брок тихо сказал:
— Ты плохо выглядишь, Конни, что-то случилось?
Конни попыталась объяснить свое смятение, но голос застрял у нее в горле: она захлебывалась в потоке энергии, исходящей от мифических созданий, горела в огне и тонула в вихре ощущений.
Доктор Брок шагнул в кольцо света.
— Советники, я вынужден просить вас не посылать свои мысли этой юной девочке. Четыре настолько мощных сознания одновременно — это больше, чем способен вынести человек.
Четверо людей-посредников удивленно посмотрели на своих мифических друзей: никто из них не знал, что их существа вступили в контакт с кем-то еще, пока они сидели в ожидании. Потом Конни почувствовала, как энергия отступила, как отступает вода во время отлива, и она снова была способна мыслить ясно.
Мистер Коддрингтон внимательно наблюдал за ней все это время и, выбрав момент, шагнул вперед. Его присутствие в центре крута этих созданий показалось Конни совершенно неуместным.
— Досточтимые Советники, дадите ли вы мне слово? — Кинга кивнула. — Вот что я выявил, когда оценивал эту девочку: смятение и хаос, — сказал мистер Коддрингтон, пренебрежительно выплевывая слова. — Может, у нее и необычные способности, но я тверд в своем суждении о том, что они беспорядочны и неопределенны. Как для нее, так и для мифических существ было только благом вынесенное мною решение. Уже, вероятно, слишком поздно изгонять ее из Общества, когда она узнала столько наших секретов, однако я настоятельно рекомендую ограничить ее деятельность общением только с одним видом.
Конни, стоя по другую сторону светового кольца, с тревогой смотрела на Советников: согласятся ли они с чиновником? В глубине души она верила, что когда-нибудь сможет контролировать свою реакцию и научится сосредоточиваться на каждом из мифических существ, но если Айвор Коддрингтон добьется своего, у нее никогда не будет шанса даже попытаться это сделать.
Кинга оглядела присутствующих.
— У нас с Морджиком есть определенные соображения на этот счет, но, может быть, сначала захотят высказаться другие?
Орленок поднял руку, бахрома на его куртке легонько раскачивалась от ветра, как трава в прерии.
— Мы бы хотели выслушать саму Конни, — тихо сказал он.
Посредник драконов жестом подозвала Конни к ним.
— Добро пожаловать, дитя, на наше собрание. Мы знаем, что тебе может быть трудно говорить перед незнакомыми, но, если ты наберешься храбрости, скажи, чего ты сама для себя хочешь?
Резкий глубокий голос — голос горного гнома — донесся с северной стороны круга:
— Не нужно мучиться беспокойством: для нас нет сомнения в том, что ты обладаешь универсальным даром, пусть еще сырым и неиспытанным.
Чувствуя, как у нее дрожат коленки, Конни вышла в центр круга, сменив мистера Коддрингтона; она инстинктивно искала точку, где энергия, исходящая от всех четырех созданий, приходила в равновесие. Она нашла ее и остановилась там и сразу же перестала чувствовать себя беззащитной и одинокой, она установила связь со всеми созданиями, подобно втулке в центре колеса. Как будто услышав зов, Морджик поднял голову, выпустив язык пламени, Ветер-Жеребенок заржала, Громовая Птица расправила крылья, сверкая острыми иглами белого пламени, а Гард ударил молотком по земле так, что она загудела, как колокол.
— Я бы хотела развить мой дар, если возможно. Я уверена… по крайней мере, я так думаю… что смогу научиться контролировать его, — добавила она, взглянув на мистера Коддрингтона.
— Она права, — раздалось резкое рычание.
Конни сперва не догадалась, кто это говорит, но потом осознала, что этот голос принадлежит Морджику. Казалось, остальные были удивлены не меньше ее, что он вмешался в разговор: речь — редкость среди драконов.
Кайра Окона добавила свое мнение к общему обсуждению; ее мягкий голос, как запах сладкого горячего шоколада, растекался в воздухе.