А масляна, масляна, воротися
До Великого дня протянися[ 1 ].
Масленицу награждали обидными прозвищами: мокрохвостка, кривошейка, полизуха, блиноедка. Расставаясь с Масленицей, женщины притворно плакали и даже исполняли пародийные похоронные причитания.
Обычай сжигать Масленицу связан с тем, что она олицетворяла зиму, смерть, холод. С наступлением весны от нее необходимо было избавиться:
Масленица-мокрохвостка,
Поезжай долой со двора,
Отошла твоя пора!
В некоторых местах не изготавливали чучела, вместо него жгли костры, которые раскладывали на высоком месте, в середине их укрепляли на шесте старое тележное колесо — загоревшись, оно казалось изображением солнца. Огненный круг символизировал солнце и должен был помочь приходу тепла и весны.
День проводов Масленицы наступал в Прощеное воскресенье. Вечером этого дня прекращалось веселье, и все просили прощения у родных и знакомых за свои прегрешения. Старались помириться и между семьями, извиниться за нанесенные обиды. Крестники посещали крестных отца и мать. Люди как бы очищались от обид и скверны. Вечером накануне Чистого понедельника (первый день Великого поста) отмывали от скоромной пищи посуду, мылись в банях, чтобы в чистоте встретить первый день Великого поста, который продолжается семь недель, до самой Пасхи.
Мокошь
Единственное женское божество в древнерусском пантеоне. Мокошь обычно представляли в образе женщины с большой головой и длинными руками. Этот образ можно встретить, например, на вышивках.
Вероятно, первоначально Мокошь была богиней воды, дождя и отвечала за плодородие. Но со временем ее образ связался с традиционными женскими занятиями — прядением и ткачеством. Исследователи установили, что имя богини восходит к индоевропейскому корню, означавшему прядение.
Постепенно из космического божества Мокошь превратилась в покровительницу дома. Крестьянки боялись разгневать Мокошь и приносили ей жертвы. Если
ее удавалось умилостивить, она помогала пряхам и даже сама пряла по ночам. Нерадивую хозяйку Мокошь могла наказать: перепутать оставленную кудель или шуметь по ночам. Позднее некоторые «деяния» Мокоши стали приписывать кикиморе.
С принятием христианства веру в Мокошь стали преследовать: придя на исповедь к священнику, женщина должна была ответить, не ходила ли она к Мокоши. В христианском пантеоне богиню Мокошь заменила святая великомученица Параскевия. По дню поминовения она получила народное наименование Параскевы Пятницы, ее также называли льняницей.
Параскевии приносили в жертву первые снопы льна и первые вытканные куски ткани. В конце XIX века, приступая к работе, украинские пряхи совершали обряд мокриды — бросали в колодец куски кудели.
В славянской мифологии собирательный образ умерших предков. Вероятно, первоначально навиями называли умерших, плывших в царство мертвых на погребальной ладье.
Навии невидимы и всегда враждебны человеку. Так, в «Повести временных лет» рассказывается о том, как полчища невидимых навий напали на Полоцк, и там разыгралась эпидемия, унесшая множество жизней.
Полочане прячутся от навий в свои хоромины Миниатюра Радзивиловской летописи
Связанный с навиями праздник, называвшийся Навский велик, отмечался в четверг во время
пасхальной недели, а также в начале осени.
Изображение Мокоши на севернорусской вышивке
Считалось, что в этот день навии выходят из могил и отправляются к своим потомкам на поминальную трапезу. Для навий готовили специальное угощение, ставили его на стол в комнате и открывали окна. Чтобы не мешать навиям, категорически запрещалось выходить на улицу после захода солнца.
Против навий использовались особые сберегательные обряды. Если навии приносили вред, следовало разрыть могилу усопшего и вынуть из нее «навью косточку» — единственную не разложившуюся от времени кость усопшего. Ее полагалось сжечь и пепел бросить обратно в могилу. Тогда навия исчезнет и перестанет беспокоить живых.
Южные и западные славяне полагали, что навии могут определить судьбу ребенка. Считалось, что невидимые навии обираются у постели роженицы и решают, будет ребенок жить или умрет.
Обреченному на смерть навии ставили невидимый навий знак.
С течением времени культ навий связывался с почитанием рода, и сам праздник получил название Радуницы. Образ навий широко использовался в русской литературе, например в романе Ф. Сологуба «Капли крови» (первоначальное название «Навьи чары») и некоторых рассказах о детях.