– Получается, что ракетные войска существуют, но боевого применения им не предусмотрено, – сделал смелый вывод Леша Княжнин.
– Как говорится, в случае крайней необходимости, – фактически подтвердил его предположение капитан Левко. – В соответствии с доктриной.
– Вот бы в глаза заглянуть тому, кто эту доктрину пишет, и тем, кто имеет доступ к ней и понимает ее смысл.
– Это выходит за рамки программы вашей подготовки, – с ироничной усмешкой Левко остановил дискуссию. – Прошу вернуться к работе над регламентами.
После разговора Коростелева с майором Северовым в девятке в программу обучения двухгодичников был включен курс по пистолету Макарову, охвативший и тех, кто по должности не был начальником отделения и не готовился к зачету по регламенту подготовки ракеты к старту силами дежурной смены и продолжавших свободное время проводить в преферансных ристалищах. Для всех стало открытием, что ПМ – это переделанный и улучшенный Вальтер с оригинальными техническими решениями для простоты и надежности в эксплуатации. Особый упор в часовом занятии был сделан на меры безопасности, правила зарядки и разрядки пистолета.
– Не прошло и года – пришлось с личным оружием ознакомиться! – саркастически отметил Княжнин время организации курса по пистолету Макарова для двухгодичников старшего призыва.
После теоретического курса все сконцентрировались на разборке-сборке и обслуживание индивидуального стрелкового средства. Наиболее увлеченным этим делом оказался Кириенко: ну как же – ведь это личное штатное оружие, предназначенное, в том числе, и для самозащиты.
Сдали зачет по теории, расписались за инструктаж. На стрельбище за защитным валом стартовых позиций батарей установили черные круги-мишени на фанерных щитах, с расстояния двадцать пять метров каждому офицеру-курсанту полагалось сделать четыре выстрела. Ноги на ширине плеч, рука с пистолетом на уровне цели, нерабочая рука – за спину. По звукам было понятно, что кто-то просто шмалял, и на валу брызнули фонтанчики потревоженной земли, а кто-то любовно укладывал в цель каждую пулю. Майор Северов внимательно осмотрел мишени, как только стихли хлопки выстрелов, похвалил лейтенанта Сержантова за полученный результат:
– Отлично по кучности, лейтенант. Стрелковым спортом ранее не занимался?
– Никак нет. Но на охоту я ходил.
– Это видно, что у вас либо есть навык, либо врожденное чувство оружия.
Остальные стрелки скупой похвалы начальника штаба не дождались. Оценив результат стрельбы Коростелева, майор отрицательно покачал головой и строго спросил:
– Вы усвоили порядок прицеливания и стрельбы? Повторите.
Лейтенант озвучил слово в слово все, что он произнес при сдаче зачета:
– Флажок предохранителя перевести в положение «огонь». Навести верхнюю часть мушки на центр цели так, чтобы она была в одной линии с верхним краем целика. На выдохе мягко нажать на спусковой крючок. Гильза после выстрела отбрасывается вправо.
– Бог с ней, с гильзой. В теории все правильно, но результат плохой. Попробуйте с двух рук для более жесткого удержания оружия. Всем отойти за линию огня. Приготовиться! Не напрягайтесь, нажимайте крючок мягко, не дергайте.
– Товарищ майор, а нам можно по второму разу? – раздался голос Володи Сержантова с интонацией ребенка, получившего в руки вожделенную игрушку и не желавшего с нею расставаться. – С двух рук?
– Стреляйте!
После полученного разрешения все выполнили новую попытку. Виктор старался: отследил правильность позы, внимательно выцеливал, задерживал дыхание, мягко нажимал на крючок. Но пули, как минимум, в половине выстрелов обошли мишень и отметились в склоне защитного вала. Рассматривая разброс отметок от пуль на мишени Коростелева, майор Северов сочувственно сказал: