– Как вы думаете, на сколько должна быть оторвой женщина, соглашающаяся работать в расположении дивизиона?
– Почему ты считаешь, что такая работа от женщины требует каких-то специальных качеств, отходом от обычного поведения, отсутствия тормозов?
– Ну как же, обстановка специфическая: командир – мужик, много времени наедине, личный состав дивизиона вокруг тоже весь оголодал по женской ласке, каждый день – осмотр наряда по столовой, по расположению она одна ходит…
– Что-то я не видел, чтобы к официанткам кто-то проявлял интерес.
– Да они все – старухи. Я о молодой фельдшерице говорю. Ей двадцать с небольшим. Доктор в медпункте только пол-дня, остальное время она одна.
– У нас в дивизионе появилась фельдшерица?
– Ну вы даете! Весь личный состав дивизиона голову сломал, с каким пустяком сбегать в медпункт: обработать пораженные грибком ноги, смазать ушиб или царапину, получить освобождение от физкультуры, если нет явной необходимости перебинтовать что-то или получить прописанные таблетки.
– Ну и как? Справляется?
– Вот и я об этом думаю: как она справляется с таким потоком молодых мужиков? Ведь если кто полезет лапать, кроме шприца у нее нет средств обороны.
– И шприц – хорошее средство самозащиты!
– Надо еще успеть его схватить и иметь силу духа воткнуть в живое тело!
Коростелев хмыкнул, завершая свою возню с подписями, как-то странно, что до сих пор новая фельдшерица не отметилась на месте сбора для перевозки персонала в дивизион и обратно в город. Медпункт располагался рядом с казармой восьмой батареи, и при своих проходах мимо лейтенант еще ни разу не столкнулся с новенькой, да и не заметил подтверждения слов сержанта о большом потоке солдат к ней на прием.
И в тот же день перед обедом он увидел ее в белом халате поверх гражданской одежды. Настя! Она была великолепна в привлечении к себе внимания. Стройная в приталенном белом халате, с голыми загорелыми ногами, со спрятанными под медицинскую шапочку волосами. Встретились глазами. Она приветливо качнула ему головой. Пойти немедленно в медпункт без явного медицинского повода – компрометировать деву младую на глазах множества мужских особей, уже поставивших под сомнение ее репутацию и обдумывающих поводы для того, чтобы подъехать с нескромными намерениями. Но и упустить момент для встречи он не мог: уходила пятница, с трех часов он заступал на дежурство в девятку, следующая встреча могла бы быть только в понедельник, после выходных дней работников медпункта. Виктор воспользовался тем расслабленным послеобеденным периодом, которое у кого-то называлось «тихим часом», у кого-то моментом для очередной пульки, а для заступающей дежурной смены – временем поселения в офицерском общежитии и занятием койко-места на последующие четыре дня.
Настя сразу же заявила, что очень рада, что он заглянул к ней, и эта такая удача, что никого в медпункте нет. Поправила занавеску на окне – то, что здесь происходит, никого не касается.
– Да ты не комплексуй по поводу обстановки, часов до четырех будет тихо.
Полковой доктор работал на два дивизиона: с утра в одном, после обеда – в другом, постоянное присутствие в медпункте осуществлял фельдшер. Претенденту достаточно было только решиться: неплохая зарплата, несложный график рабочего дня. Настя прошла собеседование, подписала необходимые документы. Она думала, что сможет справиться с трудностями на работе, брать на себя ответственность, проявлять инициативу, вести прием больных и наблюдаемых. В медпункте для оказания первой медицинской помощи имелось только самое необходимое. В стеклянном шкафчике хранилось несколько пузырьков из темного стекла, бинты, вата, деревянные лопатки для горла и шприцы под марлевой салфеткой. Канцелярская обстановка помещения со стенами, окрашенными в зеленый цвет, с дежурными плакатами с призывами к гигиене и электрическими часами с черными стрелками, с прикрытым застиранной простыней топчаном и устойчивым запахом карболки. Привыкнуть к такой обстановке можно, но отделаться от ощущения затрапезности невозможно.
Настя вскипятила чайник и сделала по чашечке растворимого кофе. Сделав многозначительную паузу, она заговорила о службе, рассказывая разные истории о визитах солдат в медпункт, придавая значительности своей деятельности, прежде всего в собственных глазах. Деятельная по натуре Настя остро ощущала, как тянутся медленно часы в пустом помещении. В лазарете тоже никого. Ну выйдешь иногда на крыльцо с кружкой чая или кофе. Самое главное, с чем нужно бороться – грязь и антисанитария. Говорят, если увидишь одну крысу – знай, в округе их с дюжину. Ну проконтролируешь уборку медпункта дневальным. Ну сделаешь формальный осмотр наряда на кухню. Ну сходишь на пищеблок, чтобы снять пробу и проверить наличие грызунов. Ну зайдешь в кладовку подкрасить губы. Солдаты забегали в медпункт с пустяками, больше просто поговорить с молодой женщиной. Никакого панибратства – только на «вы». Простуда без температуры не являлась причиной для освобождения от физкультуры и прочих занятий. Банки, горчичники и мазь Вишневского – основное оружие лекаря в имевшихся условиях. Могла бы возникнуть необходимость снять с пораженного воина энцефалитного клеща – часть все-таки располагалась в лесу – посадить его в пробирку для отправки в лабораторию на анализ, сделать укол иммуноглобулина для повышения сопротивляемости организма. Доктор отмахнулся от такого страха, а потому в медпункте не было никакого иммуноглобулина и предназначенных для манипуляций пробирок.