– Я, наверное, должен извиниться за прегрешения вольные и невольные, но мне казалось, что мы вместе только в танце. Для другого толкования наших отношений я не вижу никакой базы. Не будем путать увлечение танцем, тягу к партнеру и настоящее чувство. – Жар полыхнул по его лицу. Самому было стыдно от того, как нелепо он выкручивался из созданной подругой ситуации, используя выполнение общественной нагрузки. – Твой расчет застигнуть меня врасплох…
– Какой расчет?! – резко перебив Виктора, с пренебрежением фыркнула Лена. – Да, я хочу, еще как хочу оказаться замужем, но в законный брак я пойду с тем, ради кого можно соблюдать статусные формальности, чье общественное положение будет достаточным дополнением к моим данным. Да, я жду счастливую жизнь и многое могу для этого сделать. Сначала родители, при удаче, покупали одежду на вырост, а потом сама, по возможности, покупаю все про запас, чтоб потом обменять или продать, когда останусь без денег. Я не хочу отношений с мужчиной «на вырост» или «про запас», ты меня понимаешь? Ну кто ты? Зайчик! Тебе родители подарили жизнь, и живешь ты радостно, не замечая опасностей, но жизни и как жить ты не знаешь. Нет никаких гарантий, что оставшись в армии, без адресной поддержки ты дослужишься хотя бы до майора, а в гражданской жизни ты вообще пока нулевая величина. Ни богу свечка, ни черту кочерга. Как все выпускники, рассчитываешь попасть к хорошему начальнику, чтоб он тебя приставил к надежному месту и научил, что делать, а иначе – служба на побегушках. В реальном производстве ты сгинешь вместе с твоим идеалистическим восприятием мира. Вот с Лешей Княжниным все понятно – для любой девушки беспроигрышная комбинация. Он сейчас с деньгами, напишет диссертацию, и в будущем тоже проблем не будет. А еще и предки-профессора наследство оставят. С Сережей Кириенко тоже понятно: тут либо меха с золотом носить, либо передачи.
– Какие передачи? – пристыженный и сбитый с толку, Виктор пытался ухватить нить разговора.
– Да фарцовщик он. В Москву постоянно мотается, чтобы шмотки привезти на продажу. Отсюда и связи его в Рубежанске с такими же, как он. Купи-продай под лозунгом «люди хотят жить лучше». Каждый хочет быть индивидуальным под бесконечные призывы из радио и телевизора о стандартизации и унификации. Ты б его попросил себе джинсы привезти что ли… Он даже участие в кадрили через Татьяну повернул в выгодном для себя свете: теперь небескорыстно руководит дискотекой в Доме офицеров. И торгует записями, пластинками и шмотками под этим прикрытием. В этом мире все так: баш на баш. Но если ошибся, то получается баш на шиш. Попавшись на «залете», не хочу оказаться вечной капитаншей, это постыдно. Ну как можно в сорок с лишним лет представляться «женой капитана такого-то…»!? Ставку надо делать на того, у кого есть шансы достичь достойных высот. Несколько лет потраченных на целевой поиск будущего мужа всегда приятнее и выгоднее, чем жизнь, погубленная в неудачном браке с первым подвернувшимся вариантом. Как сказал кто-то из великих, ветер будет попутным только у того, кто знает куда плыть. Тебя же пока несет течением – не ты определяешь движение, любая попутчица в таком движении будет только обузой.
Виктор взглянул в окно, попытался пройтись по комнате и убедился, что облегчение, что не надо ничего лгать, оправдываться и, тем более, обещать, пришло как счастье. Он не был сильным игроком, победить в предполагаемой им игре не было никакой возможности, в лучшем случае он рассчитывал на неболезненный проигрыш. Марилена сделала красивые ходы в предполагаемой партии и держала в руках нити игры, заявления о личной жизни сослуживцев стали для него откровениями, такого в ходе преферансной партии не узнаешь. Каждый жил и служил в одиночку, общая случайная связь раскрывала больше, чем какое-либо офицерское собрание. Щелкнув зажигалкой, Лена закурила.
– Если какая-то цепь событий обещает моменты сладкого волнения, мы все силы бросаем на подготовку и все время думаем об этой цели. Но, если женщина не дура, в ней полно здравого смысла, вот об этом я и спросила, – казалось, Виктор, потерявший нить разговора, не мог поднять на Лену глаза. Проклятая мягкотелость заминку переводила в смущение до крайности. – Скажи, ради бога, какой у тебя жизненный план? И фактура у тебя классная, и образование хорошее, а куража нет! На что надеешься? Неужели так просто – поесть, выпить, отшпилить кого-нибудь и вычеркнуть пролетевшие дни-месяцы-годы? Какая у тебя мотивация и цели? Почему не видно никакой стратегии? Ты просто тратишь жизнь. Ведь мы, бабы, если мужик прет, как хороший автомобиль, с ходу влетаем в приоткрытую дверь и во всем помогаем. А у тебя хода нет. Ты как скомканный клочок бумаги в придорожной пыли – машина проехала, потоком приподняло и дальше отбросило. – Лена сопровождала свою горячую речь со злыми интонациями энергичными взмахами сжатых побелевших в суставах кулачков и, испытывая злость, прикладывалась к сигарете, отчего на лице откладывался красный отсвет, что Виктору напомнило об его разговоре с особистом Рыкуновым. – Если бы ты хотя бы намекнул, что в армии собрался остаться, я бы многое могла для твоей удачной службы сделать, ни на чем бы не остановилась. Поверь мне, что у капитанской дочки есть много ходов для помощи в построении офицерской карьеры. Вы ж, мужики, так любите друг друга кусать, а сгладить остроты можем только мы, женщины. Что ты все ходишь, расспрашиваешь, слушаешь байки о давно ушедших делах, а для себя у тебя какой план? Ты в Рубежанске проездом или как? Все в жизни зависит от установки, если цель поставлена, к ней всегда найдутся пути.