В результате с 1725 по 1796 г. с двумя кратковременными перерывами (Петр II царствовал в 1727–1730 гг. и Петр III — в 1761–1762 гг.) в России было женское правление, устанавливавшееся, как правило, при содействии гвардии. Год царствования младенца Иоанна VI Антоновича не в счет, за него правила мать-регентша Анна Леопольдовна.
Романовы умели хранить семейные тайны от своих подданных. Подлинная история царствовавшего рода в нашей стране изучена слабо, поскольку главными источниками здесь могут служить преимущественно семейные архивы монархических домов Европы, которые по сей день мало знакомы отечественным ученым. Поэтому дальнейший рассказ мой будет опираться в основном на предания и слухи, которые передаются из поколения в поколение профессиональными историками, частично подтверждаются косвенными фактами, но не имеют полного документального обоснования.
Ситуация с выживаемостью династии Романовых начала меняться в положительную сторону после женитьбы вторым браком[54] цесаревича Павла Петровича (будущего императора Павла I) на принцессе Софии Доротее Вюртембергской, принявшей в крещении имя Мария Федоровна (1759–1828). В отечественную историю она вошла как Мария Федоровна-старшая[55]. Это была женщина физически очень выносливая (увлекалась вытачиванием металлических безделушек на токарном станке, каждое утро выливала на себя ведро холодной воды — перестала обливаться за год до смерти, сказав: «Не годится выпрашивать у Бога лишние дни»), с сильнейшей генетикой и со здравым немецким умом. Императрица родила десятерых детей, из них четырех мальчиков — в отличие от отца они были крепкого физического сложения, высокие, уравновешенного характера. Кстати, по причине мощной генетики матери дети более походили на нее, с отцом же (точнее было бы сказать — с отцами) имели чрезвычайно отдаленное сходство.
Казалось бы, династическая проблема в Доме Романовых была решена раз и навсегда… Не тут-то было! Именно при Павле I, уже императоре, и завязался самый сложный династический узел, который, в частности, и сыграл значительную роль в судьбе декабристов.
Как известно, в первые годы брака великий князь и великая княгиня жили душа в душу, но со временем отдалились друг от друга. У Павла появилась официальная фаворитка Екатерина Ивановна Нелидова (1756–1839). Придворным он лично приказал:
— Уважение — к Нелидовой, презрение — к великой княгине.
Екатерина II посоветовала расстроенной великой княгине ответить мужу той же монетой, ведь у престола уже были два законных наследника — Александр и Константин. Так Мария Федоровна и поступила.
Известно письмо (хотя и сомнительного происхождения, но в литературе приписываемое все-таки императору Павлу I) Павла к его личному другу, графу и великому канцлеру ордена Святого Иоанна Иерусалимского Федору Васильевичу Ростопчину (1763–1826), в котором, в частности, говорится: «… Тем более грустно, что Александр, Константин и Александра[56] — мои кровные дети. Прочие же?.. Бог весть!.. Мудрено, покончив с женщиной все общее в жизни, иметь от нее детей. В горячности моей я начертал манифест «О признании сына моего Николая незаконным»[57], но Безбородко[58] умолил меня не оглашать его. Но все же Николая я мыслю отправить в Вюртемберг, к «дядям», с глаз моих: гоффурьерский ублюдок не должен быть в роли российского великого князя — завидная судьба! Но Безбородко и Обольянинов[59] правы: ничто нельзя изменить в тайной жизни царей, раз так предположил Всевышний. Дражайший граф, письмо это должно остаться между нами. Натура требует исповеди, и от этого становится легче жить и царствовать. Пребываю к Вам благосклонный Павел»[60].
Факты, указанные в этом письме, были подтверждены Денисом Васильевичем Давыдовым (1784–1839): «Граф Ф. В. Ростопчин был человек замечательный во многих отношениях, переписка его со многими лицами может служить драгоценным материалом для историка. Получив однажды письмо Павла, который приказывал ему объявить великих князей Николая и Михаила Павловичей незаконнорожденными, он между прочим писал ему: «Вы властны приказывать, но я обязан вам сказать, что, если это будет приведено в исполнение, в России недостанет грязи, чтобы скрыть под нею красноту щек ваших». Государь приписал на этом письме: «Вы ужасны, но справедливы». Эти любопытные письма были поднесены Николаю Павловичу через графа Бенкендорфа бестолковым и ничтожным сыном графа Федора Васильевича, графом Андреем»[61].
54
Первоначально цесаревич женился на принцессе Августине Вильгельмине Гессен-Дармштадтской (в крещении Наталья Алексеевна) (1755–1776), которая скончалась во время неудачных родов — плод погиб в чреве матери, но врачи его не извлекли, и великая княгиня умерла в страшных мучениях от заражения.
55
В российской истории была еще одна императрица с таким же именем — жена Александра III, мать Николая II. Ее обычно называют Марией Федоровной-младшей. Различные благотворительные организации в России носили преимущественно имя императрицы Марии Федоровны-старшсй, а знаменитый линкор «Императрица Мария», взорвавшийся на севастопольском рейде 20 октября 1916 г., был назван в честь Марии Федоровны-младшей.
56
Александра Павловна (1783–1801) — эрцгерцогиня австрийская, супруга палатина венгерского. Умерла в 18 лет от родовой горячки (у нес родилась мертвая девочка) за неделю до убийства ее царственного отца.
57
При дворе знали точно: мальчик был рожден от 23-летнего гоффурьера Данилы Бабкина с согласия и одобрения Екатерины II. Императрица была в восторге от размеров и красоты младенца и сразу признала его своим внуком.
58
Александр Андреевич Безбородко (1747–1799) — при Павле I князь и государственный канцлер Российской империи. Именно Безбородко, стоя подле агонизировавшей Екатерины II, указал Павлу на перевязанный ленточкой пакет, который тот немедля вскрыл, прочитал и бросил в камин. Историки предполагают, что в пакете находились завещание императрицы в пользу любимого внука Александра Павловича и объяснительный манифест, который был заверен подписями великих полководцев А. В. Суворова-Рымникского и П. А. Румянцева-Задунайского. В подтверждение последнего обычно указывают на немедленно последовавшую после воцарения Павла опалу Суворова и на внезапную кончину Румянцева в тот час, когда его известили о смерти Екатерины и восшествии на престол нежеланного императора.
59
Петр Хрисанфович Обольянинов (1752–1841) — одно из самых доверенных лиц Павла I, его «великий визирь» (по выражению придворных), генерал-прокурор в 1800–1801 гг., сенатор. В день переворота был арестован, позднее навсегда покинул двор и уехал жить в Москву.
60
Эйдельман Н. Я. Герцен против самодержавия. Секретная политическая история России XVIII–XIX веков и Вольная печать. М.: Мысль, 1984. Необходимо подчеркнуть, что Эйдельман высказывает сомнение в подлинности письма, поскольку оригинал был давно утрачен, а копию с него могли сфальсифицировать противники Николая I после 1825 г.
61
Оболенский Г. Л. Император Павел I; Карпович Е. Л. Мальтийские рыцари в России. М.: Дрофа, 1995.