После смерти Федора Боярская дума в полном соответствии с тогдашними правилами высказывалась за то, чтобы созвать Земский собор из представителей всех сословий, а уж Собор должен решить, кому быть на царстве — Ивану или Петру.
Однако «клан Нарышкиных» (мать Петра Наталья Кирилловна и её многочисленные родичи) устроил переворот. В числе их сторонников оказался и патриарх Иоаким[8]: именно он вышел на церковное крыльцо и спросил собравшихся там «стольников, стряпчих, дворян, всех чинов служивых людей, гостиной, суконной и чёрной сотен [9] и иных чинов людей», кому быть на престоле. Толпа (среди которой во множестве рассыпались надевшие панцири под кафтаны люди Нарышкиных) «почти единогласно» назвала Петра (даже писавший свой роман по безусловному социальному заказу А. Н. Толстой не смог обойти свидетельства современников, поведавших, что нескольких человек, кричавших за Ивана, тут же убили ножами).
Рукомойник царицы Натальи Кирилловны
Тарелка, пожалованная царицей Натальей Кирилловной царевичу Алексею Петровичу
Это абсолютно незаконное по меркам того времени предприятие тут же встретило сопротивление. Стрелецкий полк Карандеева прямо отказался присягать Петру, поскольку «отдали престол малому мимо старого», т. е. обошли законного претендента на престол. Ничего удивительного, что царевне Софье без всякого труда удалось уже через две недели поднять стрелецкие полки и восстановить справедливость, заставив не просто возвести на престол Ивана, а провозгласить его «первым» царем, Петра же — «вторым».
Безусловно, сам молодой Петр, необразованный, не имевший никакого представления о государственной деятельности и политике, ни за что не сумел бы устроить второй дворцовый переворот 1689-го года, свергнувший Софью. Лидером тут определенно была мать Петра Наталья Нарышкина, «медведиха», как ее с почтительным страхом именовали, возглавлявшая обширный клан Нарышкиных. Когда Софья была заточена в монастырь, Голицын сослан, а Медведев казнен (его голову выговорил себе патриарх в качестве платы за поддержку переворота Нарышкиных), именно «медведиха» взяла в руки власть[10]. И не выпускала до самой своей кончины. Все, что в это время дозволялось Петру, — это «воинские потехи» с преображенцами и плавание на пресловутых ботиках. Сохранилось довольно много свидетельств, что с его мнением властная Наталья не считалась совершенно. Более того, давно уже существует обоснованная версия, что именно «медведиха» втайне поощряла пьянство Петра, гульбу в Немецкой слободе, сексуальные забавы то ли с Анной Монс, то ли с Меншиковым, то ли с обоими вместе. Лишь бы держался подальше от трона… Только после смерти Натальи Кирилловны 25 января 1694 г. Петр начинает всерьёз заниматься тем, что можно назвать государственной деятельностью…
Эта версия косвенно подтверждается простым анализом всех введенных «медведихой» изменений: они как раз были направлены не на «внедрение прогрессивных новшеств», а на восстановление тех самых «застойных» порядков. Был казнён один из виднейших «западников» Сильвестр Медведев, сменивший Иоакима патриарх Андриан разразился посланием против тех, кто бреет бороду, называя их «котами» и стращая адским пламенем. При дворе вновь стали носить «старое» платье…
Обручение царя Алексея Михайловича с Натальей Кирилловной Нарышкиной. По старинной французской гравюре
Кстати, подлинные причины нелюбви Петра к старым знатным фамилиям раскрывает его верный сподвижник князь Куракин в своей «Истории о Царе Петре Алексеевиче»: «Начало падения первых фамилий надо видеть еще в детстве Петра, когда царством управляли царица Наталья Кирилловна и ее брат Лев Нарышкин. В том правлении имя князей было смертельно возненавидено и уничтожено как от его царского величества, так и от персон тех правительствующих, кои кругом его были, оттого, что все оные господа, Нарышкины, Стрешневы, Головкин, были из домов самого низкого и убогого шляхетства и всегда ему (т. е. Петру — А. Б.) внушали с молодых лет против великих фамилий».
Даже верный сподвижник Петра Б. Н. Куракин охарактеризовал правление Натальи Кирилловны как «весьма непорядочное, и недовольное народу, и обидимое. И в то время началось неправое правление от судей, и мздоимство великое, и кража государственная, которое доныне продолжается с умножением, и вывесть сию язву трудно».
8
Давно уже находятся исследователи, которые выдвинули версию о том, что горячее участие патриарха Иоакима в судьбе Петра объясняется как раз тем, что Пётр был его сыном. Проводилось даже сопоставление антропологических данных — правда вопрос до сих пор остаётся открытым…
10
В этой связи стоит вернуться к загадочной смерти молодого царя Фёдора — а впоследствии и Ивана. Фёдор был болезненным, но по заключениям иноземных врачей, смертельными недугами не страдал. Среди стрельцов прямо говорили о его отравлении. Доказать ничего нельзя, но хорошо известно, что «медведиха» в средствах никогда не стеснялась.