А вот футбольная судьба Петра Дементьева, знаменитого «Пеки», о котором Лев Кассиль, побывавший в 1935 году вместе со сборной СССР в Турции, написал рассказ «Пекины бутсы», сложилась не столь благополучно, хотя сама жизнь тоже оказалось долгой.
Если кто рассказ не читал, надо пояснить, что Кассиль с добрым юмором рассказывает, как футболист сборной Советского Союза Петр Дементьев, разбивший свои бутсы о твердый, словно камень, грунт турецких футбольных полей, решил купить себе в той же Турции новые. И в самом деле купил — заграничные, невероятно красивые, совсем не похожие на незатейливую футбольную обувь советского производства. Беда была только в том, что необходимого размера не нашлось, и новые бутсы были Пеке невероятно велики. Над этим, конечно, товарищи по сборной немедленно начали потешаться, утверждая, что Пека купил их «на вырост», и надо лишь подождать несколько лет, когда бутсы станут ему впору.
Сначала Пека, не обращая на насмешки внимания, даже пробовал в этих бутсах играть, набивая их бумагой. Товарищи стали потешаться над ним еще больше: сам маленький, а бутсы огромные. Пека только на вид был человеком добродушным и невозмутимым, а на самом деле насмешки друзей-футболистов его сильно задевали. Когда насмешки стали нестерпимыми, маленький футболист решил избавиться от обновки. Однако не тут-то было…
«Забытые» в гостинице бутсы мальчик-посыльный привез на вокзал и вручил Пеке за минуту до отхода поезда. Ночью Пека выбросил бутсы в окно вагона, но в Анкаре сборную СССР уже ожидала телеграмма: случайно выпавшие из поезда бутсы советского футболиста нашли возле какой-то станции и доставят ему следующим же поездом. Наконец, уже возвращаясь пароходом из Стамбула в Одессу, Пека выкинул злополучные бутсы в море, но… в темноте перепутал свою обнову с бутсами товарища по команде…
Рассказ «Пекины бутсы» можно, пожалуй, поставить в один ряд с многочисленными футбольными легендами. К подлинному случаю с футболистом Петром Дементьевым писатель Лев Кассиль, сам рьяный футбольный болельщик, наверняка кое-что присочинил «для драматургии» — уж больно хорошо рассказ выстроен сюжетно. Попыток избавиться от бутс, по всем законам жанра, три, сложность «исполнения» попыток идет по нарастающей. А в концовке следует неожиданный, словно в рассказах О. Генри, поворот…
Но легенды живут только рядом с очень знаменитыми людьми, а как раз таким, необыкновенно популярным в ту далекую эпоху человеком, и был заслуженный мастер спорта Петр Тимофеевич Дементьев.
На матчи с его участием публика валом валила во всех городах, куда приезжало на очередной матч ленинградское «Динамо», за которое и выступал Петр Дементьев. В Москве на стадионе «Динамо» на таких матчах не было свободных мест — десятки тысяч билетов раскупались заранее, и в день матча купить «лишний билетик» было невозможно. В родном Ленинграде после матчей Пеку ожидали сотни поклонников и сопровождали его до трамвайной остановки, а потом и до дома.
Однако эта невиданная популярность была завоевана вовсе не огромным количеством забиваемых Дементьевым мячей. Забивал он как раз очень немного: по статистике в среднем один мяч… за девять с половиной игр. Но Дементьев был настоящим «волшебником мяча», виртуозом, устраивавшим на поле концерты «одного футболиста». Он играл не для того, чтобы любой ценой забить гол, хотя победы, безусловно, были для него, как и для любого футболиста, важны, а ради самой игры, вдохновляясь, словно артист или музыкант.
Маленького росточка (чуть больше 160 сантиметров) футболист — здесь Лев Кассиль написал истинную правду, — белобрысый паренек с озорным чубчиком с удивительной легкостью и изяществом справлялся с гигантами-защитниками. Обыграть двух-трех, а потом остановиться, подождать, когда они снова вырастут перед ним, и опять виртуозными финтами оставить позади, было для него самым обычным делом. По рассказам современников, глядя на эти футбольные чудеса, зрители стонали от восторга. Причем свои трюки он мог проделывать на любой скорости — если хотел, то чуть ли не шагом, а то вдруг взрывался и несся с невообразимой быстротой.
Наверное, именно за эту непредсказуемость кто-то однажды назвал Дементьева «шаровой молнией», и такое прозвище прижилось. А Пекой его по-простецки называли за то, что он был таким же простым питерским пареньком из рабочей семьи; как и большинство зрителей на трибунах.