И уже на следующий день представитель Министерства иностранных дел в ставке кайзера Штайнвахс телеграфировал из Стокгольма в Берлин: «Приезд Ленина в Россию успешен. Он работает совершенно так, как мы этого хотели». А 30 апреля фон Ромберг, который, как мы уже говорили, был направлен МИДом Германии для переговоров с русскими революционерами-эмигрантами, сообщал канцлеру Бетман-Гольвегу: «Сегодня меня посетил Платтен, который сопровождал русского революционера Ленина и его последователей в их поездке через Германию, чтобы от их имени поблагодарить меня за услуги, оказанные им… Ленину… по словам Платтена, его сторонники устроили блестящую встречу. Можно сказать, что он имеет за собой три четверти петроградских рабочих. Труднее обстоит дело с пропагандой среди солдат, у которых еще сильно распространено мнение, что мы собираемся атаковать русскую армию. Как пойдет дальше развитие революции, пока еще не ясно. Возможно, что достаточно будет заменить отдельных членов Временного правительства как Милюкова и Гучкова социалистами. Во всяком случае, абсолютно необходимо притоком из-за границы увеличить число безусловных друзей мира… Из замечаний Платтена стало ясным, что у эмигрантов нет достаточных средств для ведения своей пропаганды, в то время как средства их врагов безграничны. Фонды, которые были собраны для них, попали главным образом в руки социал-патриотов. Я постараюсь при помощи агента расследовать деликатный вопрос, возможно ли будет предоставить им эти средства так, чтобы их не смутить».
О том, что было дальше, читатель отчасти уже знает – политика Ленина, скажем так, не понравилась Временному правительству, и оно обвинило его в пособничестве немцам. А далее была, собственно, Октябрьская революция и приход большевиков к власти. То есть часть плана «Парвуса – германского генштаба» (если, конечно, отталкиваться от стопроцентной уверенности, что таковой имел место) была реализована – большевики пришли к власти.
8 ноября 1917 года Второй Всероссийский съезд Советов принял Декрет о мире, в котором предложил всем воюющим государствам немедленно заключить перемирие и начать мирные переговоры. В ночь на 21 ноября Совнарком направил радиотелеграмму исполняющему обязанности верховного главнокомандующего русской армии генералу Н. Н. Духонину с приказом немедленно предложить перемирие всем воюющим странам. В тот же день за отказ выполнить это распоряжение Духонин был смещен с должности. Наркомат иностранных дел обратился с нотой ко всем послам союзных держав, предлагая объявить перемирие и начать мирные переговоры.
22 ноября Ленин направил телеграмму во все фронтовые части: «Пусть полки, стоящие на позициях, выбирают тотчас уполномоченных для формального вступления в переговоры о перемирии с неприятелем». В тот же день дипломатические представители союзных стран на совещании в Петрограде решили игнорировать ноту советского правительства. На следующий день главы военных миссий союзных стран при штабе верховного главнокомандующего вручили генералу Духонину коллективную ноту, в которой выразили протест против нарушения договора от 5 сентября 1914 года, запрещавшего союзникам заключение сепаратного мира или перемирия. Духонин разослал текст ноты всем командующим фронтами.
27 ноября Германия сообщила о согласии начать мирные переговоры с советским правительством. В тот же день Ленин от имени Совнаркома обратился с нотой к правительствам Франции, Великобритании, Италии, США, Бельгии, Сербии, Румынии, Японии и Китая, предлагая им присоединиться к мирным переговорам: «1 декабря мы приступаем к мирным переговорам. Если союзные народы не пришлют своих представителей, мы будем вести с немцами переговоры одни». Ответа на это предложение не было.
Так начинался еще один пункт исполнения плана «Парвуса – генштаба» – подписание Россией сепаратного мира. Рамки нашего очерка, к сожалению, не позволяют подробно остановиться на интереснейшей и во многом загадочной теме подписания Брестского мира. Для того чтобы подписать этот мирный договор, Ленину прежде всего пришлось преодолеть сопротивление своей партии, причем не каких-нибудь рядовых членов, а самого что ни на есть высшего руководства. И там были такие перипетии…