Значительную работу Директорат проделал по репатриации военнопленных и перемещённых граждан вражеских и бывших вражеских стран. Однако значительное количество лиц этой категории ещё оставалось в западных зонах: в американской — 49 177 человек, в британской — 6 442, во французской — 4 703 человека. В советской зоне оккупации к этому времени не оставалось ни одного перемещённого гражданина этой категории. Основной состав граждан, оставшихся в западных зонах, — военные преступники и лица, сотрудничавшие с немцами, которые боялись возвращаться в свои страны и нашли покровительство у оккупационных властей западных зон. Между зонами оккупации Германии в целях возвращения на прежние места проживания было обменяно 4 532 671 человек немцев. Кроме того, было возвращено в Германию 284 449 немецких беженцев из ряда стран, а также 7 448 немецких чиновников, которые укрывались в западных зонах оккупации Германии{211}.
Что касается перемещённых лиц Объединённых Наций, то с момента капитуляции Германии и по 1 января 1947 г. было учтено 3 620 630 человек. Из них репатриировано 2 980 574 человека. Оставшиеся лица (в американской зоне — 552 265, английской — 229 569, французской — 35 389 человек){212} оккупационными властями западных зон рассматривались, как выяснилось позднее, в качестве резерва для вербовки дешёвой рабочей силы, вывоз которой в заокеанские страны начался организованно с июля 1947 г. Значительную часть этих граждан составляли выходцы из СССР, ожидавшие отправки в Советский Союз[71].
Важно отметить, что хотя на Директорат и возлагалась ответственность за репатриацию из Германии перемещённых лиц Объединённых Наций, этими вопросами он практически не занимался. Вопрос о репатриации советских граждан из западных зон оккупации Германии также практически не поднимался, поскольку в 1945–1946 гг. представителем в Директорате от советской делегации был начальник отдела репатриации Советской военной администрации (СВАГ)[72], в задачи которого входили исключительно вопросы переселения немецкого населения в Германию согласно плану Контрольного Совета и репатриации советских граждан из советской зоны оккупации.
Непосредственно вопросами репатриации советских граждан занималось Управление репатриации при Группе советских оккупационных войск в Германии (ГСОВГ). Оно не имело никакого отношения к органам контрольной власти в Германии и Директорату военнопленных и перемещённых лиц союзной контрольной власти. Этим и объясняется, на наш взгляд, тот факт, что до 1947 г. на Директорате ни разу не ставились вопросы о репатриации советских граждан, а также не поднимались проблемы, связанные с затормаживанием союзниками процессов репатриации наших людей из западных зон Германии.
И лишь после того, как Управление репатриации при ГСОВГ было объединено 25 июня 1946 г. с Отделом репатриации СВАГ, начальник объединённого управления, которое было названо Управлением по репатриации граждан СССР и иностранных граждан, стал непосредственно заниматься вопросами репатриации граждан СССР из западных зон оккупации Германии, являясь уже официальным представителем советской стороны в Директорате.
Для союзников же было крайне выгодно, чтобы вопросы, связанные с репатриацией советских граждан, не ставились на обсуждение органов союзной контрольной власти, поскольку в советской зоне оккупации уже не было ни одного перемещённого гражданина, в котором были бы заинтересованы «союзники». Зато в западных зонах оставалось 300 тыс. советских граждан, в отношении репатриации которых «союзники» чинили всевозможные препятствия{213}. Попытки советской делегации заставить союзников обсудить вопросы репатриации при Директорате привели к тому, что 23 апреля 1947 г. Совет министров иностранных дел передал Контрольному Совету в Германии и главнокомандующим оккупационными войсками в Германии все вопросы репатриации в соответствии со сферой их компетенции.
Координационный Комитет 28–30 мая 1947 г. по предложению генерала Робертсона заявил, что в соответствии с решением СМИД управление лагерями перемещённых лиц должно входить в обязанности командующих зонами. И только вопросы перемещения немецкого населения в Германию передаются в ведение Директората. По сути, Директорат был лишён возможности обсуждать вопросы репатриации советских граждан, так как Координационный комитет признал, что это является компетенцией командующих зонами.
Начиная со второй половины 1946 г. союзники всеми силами тормозили репатриацию, а с 1947 г. вообще отказались от выполнения всяких соглашений в отношении репатриации перемещённых лиц и обсуждения каких-либо вопросов, связанных с этим. Кроме того, они приняли все меры к тому, чтобы вопрос о перемещённых лицах фактически был передан из ведения Контрольного Совета в ведение командующих зонами. Из-за позиции союзников основные вопросы, над которыми работал Директорат, остались неразрешёнными: план Контрольного Совета относительно переселения немецкого населения из Польши, Чехословакии, Венгрии и Австрии не выполнен; вопрос о перевозках немецкого населения в Германию полностью не разрешён; репатриация перемещённых лиц Объединённых Наций из западных зон оккупации не закончена[73].
Представляется важным отметить, что если в 1945–1946 гг. с союзниками можно было ещё достигнуть согласия по некоторым вопросам четырёхстороннего соглашения и все принципиальные вопросы решались в органах Контрольного Совета, то с 1947 г. и особенно после решения московской сессии СМИД союзники стали на путь передачи разрешения всех вопросов командующим зонами, а не Контрольному совету и его органам. Особенно сильно отразилось на работе Директората создание «Бизоний»[74]. Если до этого по ряду вопросов британская делегация не соглашалась с американской, то после объединения зон она стала послушно следовать за американской делегацией, которая заняла главенствующую и диктаторскую позицию, подчинив себе британскую и французскую делегации.
Таким образом, международные и межсоюзнические организации сыграли определённую роль в репатриации беженцев и перемещённых лиц на родину, в том числе и граждан Советского Союза. Особо надо сказать об Организации Объединённых Наций, которая в течение 1946–1947 гг. неоднократно затрагивала проблему репатриации беженцев и перемещённых лиц в ходе дискуссий на 1 и II сессиях Генеральной Ассамблеи ООН, в Комитете ООН по делам беженцев и перемещённых лиц, в Социальном и Экономическом совете ООН. К сожалению, многие важные решения, принятые в рамках ООН по вопросу о беженцах и перемещённых лицах, оставались на бумаге, а нежелание участников встреч идти на определённые уступки приводило к конфронтации сторон, порождало взаимное недоверие, затягивало процесс репатриации.
Мы уже отмечали, что с началом холодной войны ситуация с репатриацией советских граждан обострилась. Налицо было саботирование достигнутых договорённостей союзниками. В 1946–1952 гг. англо-американские и французские власти создавали искусственные препятствия в работе советских репатриационных миссий, использовали все возможные формы давления на советских граждан с целью не допустить их возвращения в Советский Союз. В сборных лагерях была предоставлена свобода действий различным антисоветским комитетам и организациям.
Несмотря на все меры, советскому руководству не удалось не допустить образования «второй волны» эмиграции. Международные организации по делам беженцев и перемещённых лиц, которые действовали под эгидой Организации Объединённых Наций, в своей деятельности принципиально исходили из «Декларации прав человека» и фундаментальной демократической аксиомы: репатриация — лишь одна из законных возможностей, имевшихся у Ди Пи. Двумя другими должны быть интеграция в немецкую экономику и эмиграция — переселение в другие страны. Результатом их деятельности стало 451 561 человек из числа советских граждан, которые, по данным Управления Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации, на 1 января 1952 г. всё ещё находились за границей, составив так называемую вторую волну эмиграции из невозвращенцев.