Соглашаясь в принципе с мнением зарубежных исследователей о насильственной репатриации советских граждан, автор, тем не менее, удивляется наивности Г.Г. Вербицкого, утверждающего, что «при наличии свободного выбора большинство россиян осталось бы на Западе». Кто бы позволил «большинству россиян» (это примерно около 4,5 млн. человек) остаться на Западе? Даже при том количестве не возвращённых в СССР перемещённых лиц — почти 500 тысяч человек — ещё в конце 40-х годов в лагерях для перемещённых лиц в Германии, Австрии и других странах продолжали находиться тысячи бывших граждан Советского Союза, которым негде было устроить свою жизнь на Западе. Их отказывались принять даже страны, имевшие резервный земельный фонд для дополнительного расселения (Канада, Австрия, Аргентина и др.).
Прав В.Н. Земсков, утверждая, что народы Запада создавали свою цивилизацию для себя, а не для миллионов выходцев из чужого для них геополитического пространства, называвшегося тогда Советским Союзом{276}. По нашему мнению, если бы репатриация была добровольной, то численность советских граждан, не возвратившихся в СССР, составила бы не около 500 тысяч человек, а, вероятно, около 1 млн., и вряд ли больше. В противном случае Западу пришлось бы избавляться от миллионов советских перемещённых лиц каким-то иным способом, возможно, частично взяв на вооружение методы Адольфа Гитлера.
Считаем, что более правильным будет следующее утверждение. Интересы союзников и СССР в мае 1945 г. странным образом переплелись и на короткое время совпали: Советский Союз хотел как можно скорее заполучить, а партнёры по коалиции — как можно скорее избавиться от миллионов людей, которых им приходилось и кормить, и одевать, и охранять за свой счёт. За первые две недели после подписания договора на демаркационной линии было принято от союзников 620 998 человек репатриантов, к 1 июля — 1 008 971, а к 20 августа 1945 г. — 1 573 481 человека{277}. На деле это означало, что репатриация из западных зон приобрела совершенно новую (вдвое превосходящую предусмотренную) динамику — до 45 и более тысяч человек в день. По западным данным, самым «урожайным» были даже не первые две недели после подписания соглашения, а вторая и третья, когда среднесуточный поток не опускался ниже 60 тысяч человек{278}.
На фоне «паводкового» потока репатриантов мер, предпринятых советским командованием в отношении приёма и дальнейшей отправки репатриантов в СССР, оказалось мало. В июле на территории Германии было дополнительно организовано ещё 27 лагерей{279}, так что общая пропускная способность всей сети, состоящей из 127 лагерей и 57 СПП, достигла уже 1,5 млн. человек одновременно.
Учитывая невозможность одновременного вывоза репатриантов в СССР (бывших военнопленных — в запасные части Главупраформа, гражданского населения — непосредственно к месту жительства), на границе нашей страны в июне 1945 г. было сформировано 35 сборно-пересыльных пунктов ёмкостью в 10 тысяч человек каждый[107]. Они предназначались для накопления и последующего распределения по адресам дальнейшего следования массы репатриантов, поступавших из войсковых СПП и лагерей[108]. Принципы и содержание работы вновь сформированных СПП (лагерей) оставались прежними, лишь увеличился объём работы по обслуживанию большого количества репатриантов в каждом сборном пункте (от 10 тысяч человек и больше)[109].
В июне 1945 г. была сформирована Советская военная администрация в Германии (СВАТ)[110], её главнокомандующим стал Маршал Советского Союза Г.К. Жуков[111]. Одно из структурных подразделений СВАТ — отдел по репатриации во главе с полковником А.С. Евсеевым Он был создан параллельно с Управлением репатриации Группы советских оккупационных войск в Германии в составе штаба СВАГ приказом Главноначальствующего № 05 от 10 июня 1945 г., со штатной численностью 61 человек[112]. Весь офицерский состав на укомплектование отдела поступил из Управления Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации[113].
На отдел, согласно утверждённому положению, начальником Штаба СВАГ и Уполномоченным СНК СССР по делам репатриации возлагались следующие задачи: выявление, сбор и учёт советских граждан, граждан союзных и иностранных государств в советской зоне оккупации и передача их в соответствующие фронтовые лагеря, СПП и комендатуры, при необходимости создание новых СПП и комендатур; выявление, сбор и учёт советских граждан в зоне оккупации «союзными» войсками; координация работы и оказание содействия Управлению репатриации при Группе войск; учёт и предварительное расследование фактов зверств и издевательств, учинённых немцами на территории, ныне оккупированной советскими войсками, и проведение этой работы в зоне оккупации союзными войсками через соответствующие органы военной администрации союзного командования; выявление, учет и содержание могил советских граждан и граждан союзных государств, погибших в плену и немецкой неволе; подготовка необходимых материалов и проектов решений по вопросам репатриации Главноначальствующему СВАТ{280}.
4 июля 1945 г. был конституирован орган военного управления в Восточной Австрии — советская часть Союзнической комиссии по Австрии{281}. Её начальником стал командующий 1-м Украинским фронтом Маршал Советского Союза И.С. Конев[114]. Так же как и в Германии, при штабе советской части Союзнической комиссии по Австрии был создан отдел по репатриации граждан СССР и граждан союзных стран[115], имевший двойное подчинение. Директивными инстанциями для него являлись и командование советской части Союзнической комиссии по Австрии, и Уполномоченный СНК СССР по делам репатриации, а также его заместитель в ЦГВ.
Союзники тоже формировали аналогичные органы репатриации в подмандатных им западных зонах оккупации Германии и Австрии[116]. Общее число перемещённых лиц, учтённых оккупационными властями союзников, с середины мая по середину августа 1945 г. выросло по сравнению с числом зарегистрированных репатриантов ко дню капитуляции Германии в 2,4 раза — с 2,6 до 6,4 млн. человек. При этом если в середине мая вне лагеря находился приблизительно каждый четвёртый Ди Пи, то уже в конце месяца — лишь каждый седьмой{282}.
Но если до второй половины июля самой массовой группой репатриантов были французы, то со второй половины июля — граждане СССР. В период с 28 мая по 13 июня на советских граждан приходилось около половины всех репатриируемых. На 10 декабря 1945 г. от союзников было принято 2 033 164 человека{283}, а к 1 марта 1946 г. репатриировано уже 2 352 686 человек, из них 2 038 700 человек доставлено через линию соприкосновения войск в Германии и Австрии и 313 986 человек перевезено в СССР непосредственно морем или по железной дороге{284}.
На 1 сентября 1945 г. общее количество репатриантов составило 5 115 09 человек, из них 3 969 656 человек уже прибыли по назначению в СССР, а 1 114 053 человека находились в пути. Причём непосредственно из оперативной зоны Красной Армии было репатриировано 2 886 157 советских граждан, а 2 229 522 человека принято от союзников, в том числе после 22 мая 1945 г. — 1 855 910 репатриантов{285}.
Нетрудно подсчитать, что до соглашения в Галле от союзников поступило 373 612 человек. Вместе с тем в отчёте Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации даются совершенно иные цифры: до 22.05.1945 г. непосредственно из-за границы поступило всего 65 606, после (вплоть до 1 марта 1946 г.) ещё 2 287 080 человек. Их общая численность составила 2 352 686 человек{286}. Несоответствие между полученными итоговыми данными, на взгляд автора, снимается только при двух допущениях: различие в числе полученных от союзников репатриантов до 23 мая 1945 г. за счёт уже начавшейся репатриации советских граждан вне пределов Германии; за счёт несовпадения дат репатриации, стало быть 431 170 человек было передано между 1 сентября 1945 г. и 1 марта 1946 г.