Как уже отмечалось, секретная служба воюющих стран умело использовала то обстоятельство, что первая мировая война, империалистическая по своему характеру, включала и национальный момент. Конечно, Сербия или Бельгия были лишь пешками в предвоенной борьбе крупных империалистических держав, а сербское и бельгийское правительства даже сами были впутаны в эту борьбу и активно участвовали в ней, хотя и на подчиненных ролях. Однако, когда разразилась война и неприятельские армии оккупировали территорию таких малых стран, население, выступая против оккупантов, верило, что защищает свою страну, свой домашний очаг. Пусть в этом убеждении не было понимания действительного характера войны, пусть совершенно неправильным было представление, будто империалистические страны — враги оккупирующей державы — являются подлинными друзьями подвергшейся нападению малой страны. Такое убеждение было распространено, и на нем-то и стремились играть империалистические разведки.
Особенно широко применяли эту тактику английская, французская и позднее американская разведка в Бельгии, захваченной в начале войны германскими войсками. Об этом, например, рассказывает в своих мемуарах Марта Кнокаерт, которая по поручению английской секретной службы взялась содержать небольшое кафе, где собирались немецкие военные, работала в качестве медицинской сестры в германском военном госпитале и выполняла также другие поручения с целью сбора разведывательных данных.
Одной из наиболее важных союзных разведчик была Луиза Беттиньи. Родившись в аристократической, но обедневшей семье во Франции, она получила образование в Оксфордском университете, а потом служила гувернанткой в богатых немецких и бельгийских семействах. Луиза безупречно говорила на нескольких языках. Во время наступления германской армии в Бельгии в августе 1914 года Луиза Беттиньи бежала в Англию, и здесь ее быстро убедили поступить на службу в союзную разведку. Получив фальшивые документы на имя Алисы Дюбуа, кружевницы, Луиза вернулась на бельгийскую территорию, занятую немецкими войсками. «Кружева» ее работы не могли понравиться немцам. В созданную Луизой разведывательную организацию вступили химик де Жейтер, изготовлявший чернила для тайнописи, картограф Поль Бернар, оказавшийся способным шифровальщиком, и другие лица. Вскоре число членов новой организации превысило три десятка. Ближайшей помощницей Луизы Беттиньи стала Мария-Леони Ванутт («Шарлотта») из города Рубэ. Им удавалось доставлять донесения в Голландию английскому разведчику майору Камерону. Луиза постоянно меняла систему передачи информации — сегодня донесение находилось в плитке шоколада, завтра его засовывали в протез старого инвалида, чтобы послезавтра спрятать прозрачную бумагу с микроскопическими знаками шифра под глянцевитой поверхностью фотографии, наклеенной на паспорт «Алисы Дюбуа».
Самообладание не покидало Луизу Беттиньи при частых арестах. Однажды Луиза и Мария-Леони находились в поезде, всех пассажиров которого тщательно проверяла немецкая контрразведка. Обе девушки проползли под составом до вагона, в котором уже была закончена проверка, и счастливо избежали опасности. В другом случае Луизу допрашивала немецкая полицейская, которая не только заставила арестованную раздеться догола, но смазала ее кожу особым составом, надеясь проявить тайнопись. Однако донесение было запрятано у Луизы в небольшом шарике, который она держала под языком. Чувствуя, что при дальнейшем обыске не удастся сохранить донесение, разведчица поспешно проглотила шарик, но немка заметила глоток. Она потребовала, под видом заботы об арестованной, чтобы та выпила стакан молока, в котором было растворено рвотное. Луиза инсценировала припадок кашля… и выронила переданный ей стакан. За время, пока подготовили бы новый стакан с рвотным, шарик все равно уже успел бы раствориться. Уничтожив единственную улику, Луиза Беттиньи вырвалась на свободу.
Много раз ее предупреждали об опасности, и она избегала арестов. Сначала провокатор выдал Марию-Леони. Луиза была в Голландии, но предупреждение, посланное ей, чтобы она не возвращалась в Бельгию, запоздало. Некоторое время немецкая контрразведка наблюдала за разведчицей, пытаясь выявить ее связи, а потом арестовала. Луиза Беттиньи и Мария-Леони Ванутт были приговорены к смертной казни, которая потом была заменена многолетним тюремным заключением. Луиза Беттиньи умерла в немецкой тюрьме задолго до окончания войны. Мария-Леони была освобождена после поражения Германии.