…В Швейцарию дезертировал эльзасец Доминик Шуттер, служивший вестовым Рейнинга, начальника германской полиции в Лоррахе, в Баварии. Швейцарский полицейский комиссар, по просьбе Рейнинга, всяческими правдами и неправдами пытался принудить его вернуться в Германию, но безуспешно. Шуттера не образумил даже карцер — первое, с чем он познакомился в «свободной» Швейцарии. Немецкому агенту в форме швейцарского полицейского пришлось в конце концов отпустить солдата, обязав его каждый день три раза являться для регистрации в полицию.
На Шуттера сразу же обратила внимание и французская разведка, тем более что его двоюродный брат уже являлся одним из ее агентов. Шуттер сообщил приметы более чем 20 германских шпионов. Но в разговоре с Шуттером представитель французской разведки Лаказ узнал еще более важную новость: приятель Шуттера, работавший шофером, был готов дезертировать и за 30 тыс. марок привезти фотографии и личные карточки примерно 200 германских агентов, находившихся во Франции и Германии. Предложение было более чем заманчивое, тем не менее в Париже, получив его, некоторое время вообще молчали. А после повторных настойчивых запросов последовал странный ответ: французским агентам предписывалось договориться с шофером не о похищении картотеки, а о… взрыве виллы, где она находилась. Была даже — на этот раз быстро — доставлена адская машина, которую следовало передать немцу. Однако тот вначале вообще отказался от сделанного ему предложения, а потом согласился, но без особой охоты.
В конечном счете все предприятие сорвалось: кажется, адскую машину шофер предпочел просто бросить в Рейн (по крайней мере после окончания войны неподалеку от места происшествия были выловлены из воды взрывчатые вещества). Кто-то в Париже был, видимо, доволен… Более того, Доминика Шуттера одели в мундир французского пехотинца и поручили опознавать пересекавших франко-швейцарскую границу германских агентов. Несколько лиц было опознано им, но ни одно из них так и не было арестовано французскими властями. Зато самого Доминика Шуттера поспешили изолировать от знавших его французских разведчиков и интернировали в лагерь для гражданских лиц. Причины всех этих непонятных действий так и остались тайной.
Не лишена интереса и дальнейшая жизнь капитана Ладу, которого полностью реабилитировали, наградили орденом и произвели в чин майора. Выйдя в отставку, Ладу написал несколько книг о борьбе разведок в годы первой мировой войны. В этих книгах как будто не было ничего такого, что задевало бы каких-то влиятельных лиц. А умер Ладу в 1933 году, еще до того, как вовсю развернулась «мюнхенская политика» умиротворения гитлеризма, и люди, пусть самых консервативных взглядов, но сохранявшие традиционную враждебность к Германии, пришлись не ко двору «могильщикам Франции», будущим коллаборационистам. И тем не менее нельзя не сказать, что смерть Ладу произошла при обстоятельствах, наводящих на сильные подозрения. Вот что рассказывала об этом его жена.
В феврале 1933 года, т. е. вскоре после захвата гитлеровцами власти в Германии, майор получил письмо от берлинского корреспондента одной французской газеты. Французский журналист беседовал со знаменитой немецкой разведчицей, «фрау доктор» (о ней еще придется рассказать). Она в те годы оставалась полулегендарной фигурой. Ладу не раз писал о ней, и немка выразила желание повидаться со своим «старым противником» и рассказать ему, что в полученной им информации было правдой, а что вымыслом. Теперь ведь все это стало историей, их никогда не разделяла личная вражда и уже не было смысла скрывать истину. Ладу знал многое о «фрау докторе» и, конечно, не верил многим выдумкам. Но он с настороженностью отнесся к предложению фрау встретиться в Цюрихе во время предстоящих пасхальных каникул и вспомнить былое.
Ладу связался с одним из своих прежних начальников, продолжавшим играть видную роль во французской разведке. Он тоже счел приглашение ловушкой и поручил одному из своих агентов в Германии разведать, что скрывается за интересом, проявленным «фрау доктором» к Ладу.
Агент встретился с французским журналистом, через которого было передано приглашение, и тот сразу же выразил сожаление, что неосторожно вмешался в это дело. Как ему стало известно, «фрау доктор» отнюдь не порвала с секретной службой. По его сведениям, «фрау доктор» — доверенное лицо Людендорфа — была нацисткой еще со времен «пивного путча» 1923 года, и немилость, в которую она якобы впала при нацистах, была лишь комедией, прикрывавшей ее возвращение к активной деятельности в германской разведке. (Между прочим, этот французский корреспондент, молодой журналист и писатель, вскоре скончался при странных обстоятельствах, так до конца и оставшихся невыясненными.) Конечно, Ладу уклонился от принятия приглашения.