Не отказывался Родриго и от увлечений молодости. Среди множества любовниц одна пользовалась особым вниманием прелата — римлянка Ванноцца, которая родила от него несколько сыновей и дочерей. В их числе был и Чезаре Борджиа, увидевший свет в 1475 году. При всем этом кардинал умел напускать на себя вид святоши. Благодаря лицемерному смирению он снискал добрую славу среди населения Рима. И когда, используя политические маневры, благоприятное стечение обстоятельств и щедро подкупая кардиналов, Родриго в 1492 году добился избрания на папский престол, население Вечного города громко выражало радость по поводу решения конклава.
Радость длилась недолго — новый первосвященник вскоре раскрыл себя. Кажется, трудно было удивить чем-либо много повидавших на своем веку римлян, и все же им пришлось удивляться небывалой пышности папского двора, поглощенного планами расширения церковного государства, глубоко погрязшего в омуте самого грязного разврата, не брезгующего никакими средствами для пополнения вечно пустой от непомерных трат казны римского первосвященника.
Впервые после многих десятилетий подошвы иноземных завоевателей стали топтать итальянскую землю. Миланский герцог Людовик Моро, запутавшись в густой сети дипломатических интриг, потерял престол. Призванные им французские войска не раз за немногие годы прошли с севера на юг весь Апеннинский полуостров с целью захвата Неаполитанского королевства. В борьбу за Неаполь вмешалась набиравшая силы Испания. Шум сражений между испанскими и французскими войсками звонким гулом отозвался по всей Италии. Пришла пора перемен — новой перекройки границ внутри сложной мозаики итальянских государств, территориальных изменений, при которых рушились старинные троны, исчезали традиционные правящие фамилии и местные тираны. И над всем этим довлела мрачная фигура «папского сына» Чезаре Борджиа, официального главы армии святого престола, умного, проницательного политика, готового любой ценой идти к намеченной цели — расширению церковного государства, а вернее, к созданию собственного княжества, включавшего большую часть Апеннинского полуострова, которое должно было играть решающую роль на европейской арене.
Сложен был путь «папского сына» к этой цели. Без колебаний готов он перешагнуть на этой дороге через трупы самых близких ему по крови людей. Его старший брат, Хуан, герцог Гандиа, любимец отца, получил львиную долю владений и денег от Александра за счет римской казны, подачек от иностранных государей (за главой церкви не пропадет!). В душный летний вечер 14 июня 1496 года Чезаре и Хуан участвовали в шумной дружеской пирушке. По дороге домой братья расстались, Хуан, попрощавшись с Чезаре и остальными участниками компании, уехал в сопровождении слуги. Это было последнее мгновение, когда Хуана видели живым. На другой день возникла тревога по поводу исчезновения герцога Гандиа. А еще через сутки труп Хуана был выловлен из Тибра. На теле нашли девять ран. Александр, тяжело переживавший смерть любимого сына, приказал провести тщательное расследование — подозревались несколько римских аристократов, принадлежавших к семьям, которые традиционно были враждебны святому престолу, особенно роду Орсини, против которых герцог Гандиа незадолго до этого довольно неудачно воевал, возглавляя папские войска. Но неожиданно папа распорядился прекратить дальнейшее следствие — не потому ли, что он узнал имя убийцы? А приказ этот он мог отдать, лишь убедившись в том, что убийцей был Чезаре. Как бы то ни было, титул главнокомандующего папскими войсками, который принадлежал Хуану, перешел к Чезаре. А командование войсками папы — главная ступень к достижению честолюбивых планов Чезаре.
Далее идет цепь последовательно продуманных действий. Союз с Францией и получение французских вспомогательных войск, захват одного за другим мелких княжеств Средней Италии, составивших владения герцога Валенции (титул, присвоенный Чезаре Борджиа французским королем). Завоевательная политика требовала денег, и Александр VI не жалел усилий, чтобы добыть их для Чезаре. Недаром в это время Савонарола восклицал: «В Риме все можно купить за деньги; если заплатишь — зазвонят церковные колокола». Писатель Пасквино издевался: «Александр продал ключи от храма и алтарь Христа. Что ж, он купил их — значит, имеет право продать».
Чезаре Борджиа Лукреция Борджиа
Когда торговля не приносила достаточного дохода, в ход пускался «яд Борджиа» — один за другим при крайне подозрительных обстоятельствах умирали кардиналы, причем самые богатые из князей церкви, и их имущество на законном основании переходило к Александру VI…
Среди многих тайных убийств, совершенных по приказу Чезаре, большинство имело политические причины. Большинство, но не все, и эти как будто немотивированные убийства связаны с именем родной сестры Чезаре — Лукреции Борджиа. Скандальная хроника папского двора обвиняла не только Чезаре, но и самого Александра VI в кровосмесительной связи с Лукрецией. Поэт Понтано писал, что она приходилась папе Александру VI «дочерью, женой и невесткой».
Было убито несколько молодых придворных, в том числе приближенных Чезаре, подозреваемых в любовной связи с мадонной Лукрецией. На совести папского семейства и другой скандальный случай. По приказу Чезаре наемные убийцы темной ночью напали на улице на мужа Лукреции — Альфонсо Бишелие. Нанесенные раны не оказались смертельными, и Альфонсо, окруженный заботливым уходом Лукреции и своей сестры, стал поправляться. Через три недели после первого покушения брави Чезаре ворвались в комнату в Ватикане, где лежал больной, и прикончили его в постели. На вопросы испанского и неаполитанского послов Александр VI ответил, что герцог мертв и «раз это так, ничего с этим не поделаешь».
Что же касается Александра VI, то его заботы о просвещении дочери были вполне в духе нравов, царивших в папском дворце. Папский придворный Иоганн Бурхард, епископ Читта де Кастелло, с изумлением записывал в своем дневнике, как по приказу Александра VI для развлечения Лукреции малый папский дворец был превращен в место случки жеребцов и кобыл. Это не совсем обычное даже для Ватикана представление, добавляет епископ, было встречено «аплодисментами госпожи Лукреции и святого отца, которые любовались зрелищем из окна спальни». А за две недели до этого Бурхард заносит в свой дневник описание известной «сцены с каштанами», разыгранной по приказу папы в связи с третьим по счету браком Лукреции.
«Свадьбу отпраздновали с такой пышностью, какой не знала даже языческая древность, — сообщает епископ Читта де Кастелло. — На ужине присутствовали все кардиналы и высшие церковные чины папского двора, причем каждый из них имел у себя по бокам двух благородных блудниц, вся одежда которых состояла из прозрачных муслиновых накидок и цветочных гирлянд. После ужина пятьдесят блудниц исполняли танцы, описать которые не позволяет приличие, сначала одни, потом с кардиналами. Наконец по сигналу Лукреции накидки были сброшены, и танцы продолжались под рукоплескания святого отца… По приказу его святейшества в пиршественном зале были симметрично расставлены в двенадцать рядов огромные серебряные канделябры с зажженными свечами. Лукреция, папа и гости кидали жареные каштаны, а блудницы подбирали их, бегая совершенно голые, ползали, смеялись и падали. Более ловкие получали от его святейшества в награду шелковые ткани и драгоценности. Наконец папа подал знак к состязанию, и начался невообразимый разгул…»
Никколо Макиавелли
Мы прервем здесь красочную запись Бурхарда о последовавшей сцене, призванной, по разъяснению первосвященника, изображать жизнь в райских кушах.
И, конечно, достопочтенному епископу никак не могло прийти в голову, что описанные им эпизоды через полтысячелетие послужат «аргументом» для… восстановления репутации Александра VI, даже для оправдания многочисленных преступлений папы и его сына Чезаре в тайной войне, которая велась с целью превращения Средней Италии во владение ненасытного клана Борджиа. Но об этом ниже.