Силы сторон были неравными. Англия обладала большим военным потенциалом, сравнительно многочисленной кадровой армией, наиболее могущественным в мире флотом. Армия США была невелика и имела главным образом лишь «опыт» разбойничьих экспедиций против почти безоружных индейцев. Невежество и разложение офицерского корпуса дополнялись подбором рядовых из подонков общества, нередко имевших уголовное прошлое. Вдобавок вторая по влиянию в стране партия федералистов, занимавшая сильные позиции в наиболее развитых в экономическом отношении штатах Новой Англии, явно выжидала удобного случая, чтобы свергнуть правительство и заключить соглашение с англичанами.
Вместе с тем, однако, Англия должна была воевать через океан, имея возможность выделить для войны в Западном полушарии лишь небольшую часть своих вооруженных сил. В Канаде в начале войны вообще не было достаточного количества английских войск. К тому же, даже нанеся поражение противнику в бою, англичане не могли бы с помощью имевшихся в их распоряжении сил думать об оккупации сколько-нибудь значительной части обширной территории США.
Военные действия на суше происходили в основном в районе американо-канадской границы. Неоднократные попытки американских войск предпринять вторжение в Канаду окончились рядом позорных поражений. Немногим лучше были и действия английских генералов, неумелость и нерешительность которых, казалось, соперничали с бездарностью и невежеством американских военных руководителей. В августе 1814 года небольшой английский десант высадился неподалеку от Вашингтона и после того, как американские войска без боя обратились в паническое бегство, занял столицу США. В отместку за сожжение американскими войсками казенных зданий в канадском городе Йорк (Торонто) английский генерал Росс приказал сжечь Белый дом и здание американского конгресса — Капитолий. Британская дипломатия, оправдываясь, разъясняла впоследствии, что англичане «могли бы вести себя и в тысячу раз хуже». Когда им наскучило столь «образцовое» поведение и, главное, когда они начали опасаться ловушки, английские полки отошли к кораблям, тогда как американские войска продолжали поспешно отступать на запад, боясь преследования со стороны противника, уже вновь погрузившегося на суда.
Другие английские атаки натолкнулись на несколько большее сопротивление и вследствие этого кончились неудачей (в том числе и наибольший по размерам десант в районе Нового Орлеана).
На протяжении всей войны федералисты выступали фактически союзниками Англии. Федералистские губернаторы штатов Новой Англии отказывали предоставлять милицию в распоряжение правительства Медисона. Английские войска снабжались припасами из Новой Англии. Часть федералистов требовала разрыва союза между штатами, то есть ликвидации США, а некоторые даже обсуждали планы вооруженного восстания. Сенат штата Массачусетс в феврале 1814 года официально указал на возможность выхода всей Новой Англии из состава США. Несколько позднее, в октябре, законодательное собрание штата Массачусетс решило созвать даже специальный съезд представителей штатов Новой Англии, который собрался 15 декабря в столице Коннектикута — Хартфорде. Съезд, правда, не решился на издание декларации о выходе из США, но подготовил ультиматум центральному правительству, который не удалось предъявить только потому, что война закончилась.
Насколько незначительными были результаты военных действий, настолько же ожесточенной была газетная война обеих сторон. Американская пресса обличала Англию и призывала в «превентивных целях» к захвату всех английских владений в Западном полушарии. Английская печать, разумеется, не оставалась в долгу. Влиятельная лондонская газета «Морнинг пост» писала 18 января 1814 года, что правительство США «завоевало репутацию наиболее беспринципного и презренного правительства на земле». Газета «Таймс» заявляла: «В Англии не имеется более сильного чувства, чем негодование против американцев». «Таймс» не упоминала о действиях американского правительства без эпитетов «низкий», «гнусный», «ненавистный». 2 июня 1814 года этот ведущий орган английской печати, говоря о целях войны, указывал: «Наши требования могут быть сведены к одному слову: „Сдача“». Так английская пресса готовила возвращение бывших колоний под «отеческое» попечение британской короны.
Однако мирный договор, заключенный в конце 1814 года, по существу восстановил довоенный статус-кво.
После окончания войны английская буржуазия попыталась восстановить свое господствующее положение на американском рынке, которое превращало США в экономическом отношении в колонию Великобритании. В США хлынул поток британских промышленных изделий. Английские купцы, по словам Брума, считали, что нужно «наводнением рынка задушить в колыбели развивающуюся промышленность Соединенных Штатов, созданную войной вопреки естественному ходу вещей». Бруму вторила вигская «Морнинг кроникл»: «Соединенные Штаты стали промышленной страной против своей воли, и поток английских товаров, затопляющих рынок, был лучшим средством возврата нам позиций, которыми, с точки зрения реальных интересов как Англии, так и Америки, мы должны опять овладеть». Наводнение рынка английскими товарами привело в США к жестокому экономическому кризису, вызвало среди американской буржуазии глухую ненависть к более сильному британскому конкуренту. В экономическом отношении США надолго остались колонией Великобритании, но попытки бывшей метрополии восстановить свою политическую власть над потерянными владениями окончились безрезультатно.
Американский Фуше и Пинкертон
Условия гражданской войны в США (1861–1865 годы) наложили сильный отпечаток на секретную службу северян и южан. На Севере центральный государственный аппарат, включая армейские круги, накануне войны буквально кишел сторонниками южных мятежников или по крайней мере сочувствующими рабовладельческой Конфедерации и поборниками примирения с нею любой ценой. Секретную службу пришлось фактически строить с самого начала. Она стала пополняться различными людьми. Одни шли в нее, охваченные общим подъемом народной борьбы против рабовладельческого мятежа, другие — во имя интересов собственной карьеры, в погоне за чинами и золотом, причем среди них также оказывалось немало сторонников компромисса с Югом. Были, впрочем, и расчетливые честолюбцы, не обделенные ни умом, ни энергией, ни силой воли, которые делали ставку на использование народных настроений, ожесточенной борьбы против рабовладельцев, чтобы, изображая непреклонных борцов с мятежниками, добиваться личного продвижения, почестей и власти.
Маркиз Лафайет
К их числу, несомненно, принадлежал и 36-летний уроженец Нью-Йорка Лафайет Бейкер, внук одного из известных деятелей войны английских колоний в Северной Америке за независимость. К 1861 году за плечами Бейкера был уже немалый опыт странствий по стране, участия в наведении жесткого буржуазного «порядка» в Сан-Франциско. Бейкер — член городского «комитета бдительности» и на этом посту проявил уже свои способности к сыскной службе. Опытный стрелок, не раз пускавший в ход револьвер, когда ему это казалось выгодным или безопасным, Лафайет Бейкер считал полезным носить и маску пуританского ханжества: избави Бог осквернить свои уста «вульгарным» словом или рюмкой спиртного.
В январе 1861 года, когда в воздухе уже запахло порохом, этот крепко сколоченный человек с рыжей окладистой бородой и холодными серыми глазами почувствовал, что настало его время. Покинув Западное побережье, Бейкер явился в Вашингтон на прием к командующему северян генералу Скотту. Бейкера ввели в кабинет к усталому старику, совершенно растерявшемуся в хаосе и неразберихе первых месяцев гражданской войны. Скотт не знал, кому доверять в условиях, когда многие кадровые офицеры уже дезертировали, а другие ждали только удобного случая, чтобы перебежать на сторону неприятеля.
Бейкер умел войти в доверие. Ловко вставленное в разговор мимолетное упоминание, что отец Бейкера сражался под командованием Скотта в войне против Мексики, растрогало старого генерала и расположило его к, может быть, слишком самоуверенному, но, видимо, неглупому посетителю. Скотт сам упомянул о трудностях, вызванных полным отсутствием информации о противнике. Бейкер тут же с готовностью вызвался помочь добыть нужные сведения. Он готов отправиться в столицу мятежников Ричмонд и вернуться с нужной информацией. Генерал принял предложение и тут же передал посетителю десять 20-долларовых бумажек на расходы.