Среди сомнительных материалов, вызывающих законное подозрение в их аутентичности, один из документов, использованных последователями Эйзеншимла, является, несомненно, подлинным. Документ этот фигурировал уже на процессе 1865 года, но только Шелтон в своей книге «Маска измены» обратил внимание на его значение (другой вопрос — действительное или мнимое). Речь идет о письме, адресованном Джону Саррету неким Р. Д. Уотсоном и датированном 19 марта 1865 года. Вот его текст:
«Дорогой сэр,
Мне хотелось бы повидать Вас по важному делу, и, если у Вас будет время приехать в Нью-Йорк, пожалуйста, немедленно телеграфируйте мне о получении этого письма и о том, сумеете ли Вы приехать». (В письме был указан и обратный адрес.) На процессе заговорщиков главный судья Джозеф Холт показал письмо свидетелю обвинения Луису Вейхману и спросил, не написано ли это письмо Бутом. Вейхман ответил, что, по его мнению, это почерк не Бута. После этого суд перешел к выяснению других вопросов, и эпизод этот прошел почти незамеченным.
В протоколах, опубликованных в Филадельфии Т. Б. Петерсоном (а также еще одним нью-йоркским издателем — П. Пуэ), вопрос Холта и ответ Вейхмана были воспроизведены, однако они отсутствовали в официальной публикации протоколов, изданных военным министерством. В чем причина этого пропуска, задал вопрос Шелтон и для ответа запросил фотокопию письма из государственного архива, которую передал для экспертизы графологу в Калифорнии. Эксперт дал описание характера и приметы автора письма, которые будто бы следовали из анализа его почерка. Они очень подходили, по мнению Шелтона, к Лафайету Бейкеру. Однако в письме Саррету Бейкер стремился изменить свой почерк. Редакция журнала «Civil War Illustrated» передала фотокопию письма на новую экспертизу. Полученное заключение гласило: нет достаточного сходства между почерком автора письма «Уотсона» и бумагами, несомненно вышедшими из-под пера Бейкера. Одним словом, вопрос о письме «Уотсона» остается нерешенным, по крайней мере вплоть до проведения абсолютно авторитетной экспертизы, если таковая вообще возможна в данном случае. Если же признать, что письмо действительно написано Л. Бейкером, то подозрения против него впервые получили бы серьезное основание.
Одним из сохраняющих свою силу доказательств, приводимых Эйзеншимлом, является ссылка на то, что руководство военного министерства, уведомленное о подготовке покушения и о том, что резиденцией заговорщиков является дом Мэри Саррет, не приняло никаких мер предосторожности для охраны президента. Об этом важном обстоятельстве говорится во многих книгах, принадлежащих не только сторонникам, но и противникам концепции Эйзеншимла. Конечно, само по себе непринятие таких мер еще не служит доказательством существования «большого заговора» во главе со Стентоном. Слишком много тогда ходило слухов о готовившихся покушениях, и военный министр, убедившись в беспочвенности некоторых из них, мог не принимать всерьез нового предупреждения. И тем не менее, если считать фактом, что ему было известно об этом предупреждении, появляется серьезное основание подозревать, что он знал о заговоре Бута больше, чем может показаться на первый взгляд, и своим бездействием фактически способствовал убийце осуществить свое преступное намерение. До недавнего времени получение Стентоном предупреждения не оспаривалось в исторической литературе. Попытку доказать, что оно не было сделано до совершения покушения, предпринял У. Хенчет.
Утверждение, что военное министерство еще до 4 марта было осведомлено о заговоре Бута, базируется на воспоминаниях Глизона, чиновника военного министерства, бывшего до этого офицером армии северян, опубликованных в 1911 году. Но был ли мемуарист точным, воспроизводя события полувековой давности? Для ответа на этот вопрос нужно сравнить то, что рассказано в мемуарах, с показаниями, данными под присягой Глизоном 18 апреля 1865 года, через четыре дня после убийства Линкольна. Глизон заявил тогда, что в конце февраля или начале марта Вейхман рассказал ему о молодых людях, занимавшихся контрабандой ради денег и из любви к приключениям. Сейчас же эти молодые люди, не являвшиеся сторонниками Юга, занялись каким-то еще более подозрительным делом. Позднее Вейхман сказал Глизону, что они оставили свое предприятие. После убийства Линкольна, добавлял Глизон, «я сообщил об этом властям». Итак, в апреле 1865 года в отличие от того, что он писал в 1911 году, Глизон утверждал, что он сообщил сведения, полученные от Вейхмана, после гибели Линкольна. В 1975 году впервые были, как уже отмечалось, опубликованы мемуары Вейхмана, написанные им в 1901 году, за год до его смерти. В них Вейхман приводит письмо, полученное им от Глизона в ноябре 1865 года, в котором сообщается, что он в первое время после убийства Линкольна был несправедлив к Вейхману, но поведение того на суде, где он рассказал все известное ему о заговоре, рассеяло необоснованные подозрения.
Таким образом, в 1865 году Глизон утверждал нечто иное, чем в 1911 году, и из его показаний, данных вскоре после убийства, явствует, что власти не получали от него сообщения о готовившемся похищении. В своих показаниях на процессе заговорщиков Вейхман заявил, что Глизон не принял всерьез его рассказ об обстановке в гостинице Мэри Саррет и высмеял мысль о том, что подготовляется похищение президента.
Что же побудило Глизона заметно изменить в своих мемуарах прежний рассказ о своей роли в событиях 1865 года? По мнению У. Хенчета, аргументацию которого мы воспроизвели выше, это было связано с книгой О. Г. Олдройда «Убийство Авраама Линкольна», опубликованной в 1901 году и приобретшей широкую известность. Эта книга во многом основывалась на использовании ее автором материалов, полученных от Вейхмана. Заслуга Хенчета состоит в том, что он обратил внимание на противоречия в свидетельствах Глизона от 1911 и 1865 годов, тем самым сделав невозможным простое повторение в исторической литературе тезиса о том, что власти были предупреждены о заговоре.
В 1865 году Стентон и его судьи хотели объявить ответственной за убийство южную разведку. А через каких-нибудь несколько месяцев президент Э. Джонсон стал намекать на виновность своих врагов — радикальных республиканцев. В речи, произнесенной в феврале 1866 года со ступенек Белого дома, он говорил: «Разве тем, кто стремится уничтожить наши общественные учреждения и изменить характер правления, мало уже пролитой крови? Разве им мало одного мученика?» Таким образом, Джонсон за целых 70 лет до Эйзеншимла выдвинул его теорию. Но сам Эйзеншимл энергично пытался найти достаточно убедительные свидетельства того, что уже современники события намекали на соучастие Стентона в заговоре; отсутствие у них таких подозрений серьезно подрывало веру в «нетрадиционалистскую» концепцию.
Однако оказывается, что Эйзеншимл был не первым, высказывавшим свои подозрения о виновности Стентона. У него был предшественник и, что особенно важно, современник гражданской войны. В 1948 году Эйзеншимлу передали экземпляр еженедельной газеты «Пиплс уикли» за 2 мая 1868 года, десятилетия пролежавший в щели за зеркалом. В этом номере была напечатана статья «Подлинные вдохновители убийства Линкольна», к которым причислялись Э. Стентон, Д. Холт и Л. Бейкер. (Номер за 9 мая, где было напечатано окончание этой статьи, не удалось обнаружить даже Эйзеншимлу и его вездесущим помощникам.) Издатель «Пиплс уикли» Бенджамин Эдвардс Грин был ярым сторонником Юга. Поселившись в Вашингтоне в 1868 году, он, используя конфликт между Э. Джонсоном и радикальными республиканцами, естественно, пытался представить его противников также заклятыми врагами Линкольна, чтобы использовать имя убитого великого президента в партийной борьбе. Его статья, содержащая множество явно фантастических сведений, была орудием политической пропаганды и ставила целью с помощью заведомых фантазий представить Линкольна поборником линии на примирение с побежденными плантаторами и противником «фанатиков и аболиционистов».
Поскольку теория «северного заговора», в котором участвовали Стентон и другие влиятельные лица в Вашингтоне и Нью-Йорке, не получила пока убедительного документального подтверждения и породила к тому же различные мистификации, внимание снова переключилось на гипотезу о южном заговоре, казалось бы, дискредитированной еще в прошлом веке. Бывшие руководители Юга, включая Д. Девиса, были кровно заинтересованы в том, чтобы доказать свою личную и правительства Конфедерации непричастность к убийству Линкольна, совершенного одиночкой-маньяком Бутом, чьи связи с южными властями северное правительство обосновывало лишь показаниями подкупленных лжесвидетелей. Эти утверждения было тем труднее опровергнуть, что большинство действий южных агентов вообще никогда не фиксировалось на бумаге, а большая часть из все же имевшихся документов была уничтожена после разгрома Конфедерации. Тем не менее многое удалось установить историкам в последние годы. В 1988 году был опубликован фундаментальный труд кадровых сотрудников американской разведки А. Тайдуэла и Д. У. Гэдди, написанный в сотрудничестве со специалистом по истории Д. О. Холлом, «Возмездие. Разведка Конфедерации и убийство Линкольна». Они прямо указывают, что их версия заговора совпадает с той, которая была выдвинута еще в 1865 году федеральными властями, не имевшими, однако, достаточно доказательств в ее пользу. Собранный авторами большой и ранее остававшийся неизвестным архивный материал свидетельствует о крайней активизации секретной службы Конфедерации зимой и весной 1865 года. Выявленные факты позволяют с большой долей вероятности считать, что Бут все это время выполнял прямые указания южной разведки. Он неоднократно встречался с южными эмиссарами в США и Канаде, были выделены специальные южные воинские части, которые должны были участвовать в похищении Линкольна и доставить его на территорию Конфедерации. Убийство Линкольна после капитуляции армии генерала Ли вовсе не было актом безумца, а вытекало из обстановки, сложившейся в первой половине апреля. Ведь сдалась только одна, хотя и главная, армия Конфедерации. Паника и хаос, которые должны были возникнуть после убийства президента в Вашингтоне, могли спасти южан от полного поражения. Авторы «Возмездия» ничего не говорят о возможных связях южной разведки с влиятельными кругами на севере, но это еще не значит, что таких связей вообще не существовало.