За три дня до юбилея приехал лорд Джон Рус. Он был красивым молодым человеком, с военной выправкой, замечательно державшийся в седле. Он прискакал один, на лошади, и сообщил, что его супруга, леди Эмилия, прибудет в карете через три дня.
В тот же вечер он пришел к герцогине что-то просить, они все ходили, чтобы выпросить себе или денег, или землю, или рекомендации, так вот, он пришел к ней и увидел меня.
Заметил, что старая леди прячет тут хорошеньких горничных. Но герцогиня цыкнула на него, чтобы он не смел. А что не смел — я так и не поняла тогда.
А ночью я возвращалась к себе в комнатку, та была через одну за спальней старой леди, я ходила греть ей молоко, и тут кто-то утянул меня в пустующую комнату. Мы готовили ее для гостей.
Это был лорд Рус. Я тогда испугалась, подумала, что герцогине стало плохо. И я спросила у лорда. Но он сказал, что плохо будет ему. И добавил: «Без твоих ласк, прекрасная Бетти». — Тут голос Элизабет, журчащий как ручеек, стал тише. А Чарльз заметил, что вцепился в скамью так, что побелели костяшки пальцев.
Он говорил мне много гадостей, и тро ... трогал меня ... везде, а потом ударил, когда я сказала, что все расскажу леди Эмилии, его жене. Потом ... Я смутно помню это «потом». Мне было больно. А он ушел и велел убрать комнату, и сказал, что завтра еще придет. Я стала прибираться и закончила к утру.
Почти весь день я провела в своей комнате. А под вечер закрылась на защелку. А ночью снова пришел лорд Джон. И он очень разозлился, когда я не открыла. Обзывал меня маленькой дрянью, а потом сломал защелку. Он был взбешен. И ударил меня. И снова ... сделал это. То же самое, как в той комнате. И на следующий день тоже.
У меня болело все тело и поднимался жар. Мне кажется, я бредила. Когда он ... закончил, то потащил меня куда-то из замка, сказав, что я своим скулежом перебужу весь замок. Да и убрать меня надо подальше с глаз приехавшей супруги.
Он волоком дотащил меня до усыпальницы, потому как сама идти я не могла, втолкнул вовнутрь, и я ударилась головой о каменную плиту, и закрыл меня там. Он сказал, что после празднования выпустит меня.
Но про меня забыли.
Я не помнила сколько времени прошло. Я металась в бреду на холодном мраморе усыпальницы. Я понимала, что умираю. И я кричала от страха и бессилия. Кричала какие-то проклятия Джону Русу и всему его роду, кроме старой герцогини. Кричала, чтобы замок за меня отомстил. Кричала, что буду преследовать его после смерти. Кричала просто от боли.
А потом все исчезло.
Не стало поломанного тела.
Перестала болеть душа.
Меня не стало.
Я с ужасом поняла, что не упокоилась, как все мертвые. Я стала призраком. Мстительным и злобным. Это я столкнула лорда Руса с башни. Он увидел меня и отступил к краю. А я налетела на него так, что он выпал.
Замок стал мстить за меня. Сначала всем Меннерсам без разбору. А позже — только тем, у кого была такая же грязная душонка, как и у Джона Руса.
Так и проходили века.
Проклятье крепло.
Замок разрушался.
Пока не появился ты. Чарльз Джон Монтегю Меннерс, маркиз Грэнби. Ты был другим. Ты нравился замку. Он впервые за триста лет признал в тебе хозяина. И ты отнесся к служанке из твоего сна как к королеве. Остальные же, когда их посещало это ... видение, этот ... сон, лишь повторяла слова лорда Руса: «Дура девка, говорили же тебе расслабиться...» И, мне кажется, проклятие разрушилось. Я чувствую, что меня злесь больше ничего не держит. И скоро, наконец-то, я обрету покой в своей могиле. Вот так.
Чарльз сидел молча, переваривая сказанное. Пока длился рассказ Элизабет, он попытался смириться, что влюбился в призрака, и долгой и счастливой жизни с любимой никак не предвидится.
Но только сейчас, в давящей тишине, осознал это в полной мере.
— Что будет дальше, Элизабет? С тобой? И ... со мной?
— Я уйду. А ты будешь и дальше жить. Восстанавливать замок. Разводить лошадей. И гордиться предками.
— Мне хочется разнести его гробницу ко всем чертям и развеять его прах над болотом! — Чарльз вскочил и с силой пнул растущее рядом дерево.
— Не стоит. Даже я уже остыла. Правда, мне понадобилось для этого почти два столетия. Он получил свое. Ты ведь знаешь, что ты его прямой потомок?
— Знаю! — С ненавистью выкрикнул Чарльз. — Знаю! Именно это и убивает меня! Я — потомок этого сукиного сына!
— Чарльз, ты лучший в его роду. И именно поэтому проклятие исчезло, потому что вы прямые родственники. Лорд Джон виноват в проклятии, а ты его снял. Цикл завершен.
Чарльз глубоко вздохнул.
— Хорошо. Пусть так. Что ты хотела у меня узнать? Когда ставила свое условие в обмен на твой рассказ?
— Я хотела спросить тебя: зачем ты принялся приводить в порядок это кладбище? Ведь тут нет твоих мертвых. Здесь покоятся просто слуги. Всего лишь слуги. — И Элизабет удивленно пожала плечами.
Чарльз посмотрел на нее, в недоумении приподняв бровь.
— Ну как же ... — Он был растерян и с большим трудом подбирал слова, пытаясь объяснить то, что ему казалось само собой разумеющимся. — Тут же все те, кто был рядом с моими родственниками на протяжении веков. Они служили верой и правдой роду Меннерс, и это самое малое, что я могу сделать в благодарность. Вот к примеру, я приводил в порядок могилку Седрика Грэя. Семейство Грэй на протяжении более чем пятиста лет были дворецкими у нас в доме. И Седрик Грэй был последнем представителем этой династии. Он умер как и твоя мама, от грудной жабы, не оставив потомства, и династия дворецких Грэев на нем прервалась. После были только наемные дворецкие. Мне рассказывала это бабушка, и вот ... — Чарльз замолк, пожав плечами, видимо решив, что объяснил достаточно.
Но Элизабет его поняла. Она молча кивнула и сказала:
— Спасибо, Чарльз. И прощайте.
Призрак отлетел к своей могиле. Вот из-за тучки сверкнул лунный свет и призрак исчез.
Чарльз сидел на старом кладбище почти до полуночи.
Затем встал и пошел по направлению к замку пешком.
Луна окончательно вышла из-за туч, освещая ему дорогу, и длинная, залитая белым светом тропинка, убегала вдаль, упираясь в черную громадину старинного замка, не позволяя свернуть в сторону.
***
А Бивер-Касл стоит до сих пор. Гордый и величественный замок хранит свои тайны, и его обитатели шепотом рассказывают историю проклятия старого замка.