Хелен между тем постоянно подшучивала над своим помощником:
— Ну же, Джеймс, он не настолько тяжелый! Его и моя мамочка затащила бы наверх!
— Так давайте попросим ее, — ворчал Джеймс, — уверен, она с радостью согласится…
— Вы же знаете, что она сейчас занята.
Да уж, мадам Клопп была сейчас вся в делах — в это самое время уже, кажется, в десятый раз переслушивала радиоспектакль «Таинственное убийство», который записала в полночь на фонограф. До Джеймса долетали жуткие звуки из ее комнаты — шаги убийцы и крики его жертв, — и он не понимал, как можно получать удовольствие от этой отвратительной аудиодрамы. Он, впрочем, как-то забыл, что и сам обожает пощекотать себе нервы, проглатывая выпуск за выпуском «Ужасы-за-пенни».
На третьем этаже удалось немного передохнуть, а потом предстояла самая трудная часть пути — узкая лесенка на чердак, которая располагалась за дверью по соседству с комнатой миссис Лемони. Но и эта лесенка была преодолена — Хелен, Джеймс и пневмоуборщик, несмотря на все сопротивление последнего, оказались на чердаке.
Хелен зажгла керосиновую лампу, и тут же по чердаку закружились разбуженные мотыльки с изумрудными крылышками.
Помещение под крышей было небольшим, балки и стропила, удерживавшие своды, располагались так низко, что к ним можно было бы дотянуться, если подпрыгнуть. По правую руку от входа стояли вешалки со старыми костюмами цвета моли (так много там было этой моли), ящики с трафаретными штемпелями «Лемони, Лемоун и Лемонс», стопки пыльных книг и невероятно ржавый колесный трицикл (Джеймс знал, что когда-то существовала доставка лекарств по всему городу, видимо, с тех пор этой штуковиной ни разу не пользовались).
— А что там хранится? — спросил он, указав на большой несгораемый шкаф в углу. Из вороненого металла, с колесом-вентилем, тот выглядел довольно жутко, чем-то напоминая поставленный на дыбы музейный саркофаг, привезенный из жаркого Хартума или еще откуда.
— Должно быть, какие-то старые вещи кого-то из Лемони, — ответила Хелен. — Он всегда заперт, никогда не заглядывала внутрь.
Подойдя к круглому окошку, она раздвинула шторы. Светлее на чердаке не стало — за окном все будто залепили ватой.
— Как много часов… — заметил Джеймс.
По обе стороны от окна, над и под ним и правда висели часы — десятки часов, на циферблате каждого стояла надпись: «Лекарственные часы Лемони».
— И все покрыты пылью, как старые любовные письма, — хмыкнула Хелен. Выхватив из кармашка передника щетку, она принялась прохаживаться по циферблатам, а затем переключилась на маятники, гирьки и цепочки, отчего те зазвенели.
— Они и правда способны лечить?
Хелен ему подмигнула.
— Конечно! Один из предков Лемюэля так считал. Так же, как лечат и «Лекарственные подушки Лемони», — она ткнула щеткой в стопку подушек, которая высилась до самой крыши, — или «Лекарственные маски Лемони», — щетка дернулась в сторону больших ящиков, которые доверху были наполнены потрескавшимися от времени гипсовыми масками без глаз, но с нашлепками на уши и трубками, подведенными к прорезям ртов. — Когда-то в аптеке даже продавали «Чистый воздух Лемони». В чулане до сих пор стоит парочка баллонов, из которых наполняли склянки.
— Я их видел, когда наводил там порядок, — кивнул Джеймс. — Неужели кто-то и правда платил за воздух?
— О, это был довольно ходовой товар. Особенно он пользовался спросом у тех, кто собирался посетить Гарь — там, среди всех этих фабрик, почти нечем дышать.
Хелен вернулась к чистке часов, а Джеймс двинулся по чердаку, осматривая диковинки, которые на нем хранились.
Всю левую часть чердака занимали столы — то, что на них стояло, скрывалось под грязными, замасленными полотнищами. Приподняв краешек одного, Джеймс увидел какие-то механизмы с пропеллерами, катушками и маховиками; от механизмов отрастали ряды перевернутых стеклянных колб, внутри каждой из которых вилась нитью медная проволока.
— Это что, электриситетные лампы? — с удивлением спросил он.
Хелен обернулась, и ее улыбка тут же растаяла.
— И не только лампы. На чердаке много электриситетных устройств, а вот та большая штуковина с колесами, похожая на горбуна, — здесь самая главная. Лемюэль говорил, что она зовется генералом.
— Может, генератором?
Хелен пожала плечами.
— Наверное. Но мне больше нравится «генерал» — генерал электриситетных войск командует своими устройствами-солдатами.