И тут словно кто-то подслушал его мысли. Откуда-то слева раздался собачий лай.
— Пуговка? — не веря своим ушам, прошептал Джеймс.
Это была она, его милая собачонка! Пуговка поняла, что он заблудился, и звала его!
Джеймс разрезал туман и двинулся на лай.
Стена дома обнаружилась довольно быстро — повезло, что он не отошел слишком далеко.
А вот и витрина аптеки! Осталось немного… совсем немного…
Джеймс лихорадочно заработал ножом. Туман будто почувствовал, что его жертва вот-вот ускользнет, и принялся затягивать раны быстрее, оплетая ноги и руки, засасывая их.
«Нет! Я выберусь! Ты меня не переваришь! Всего пара футов…»
Вот и дверь аптеки!
Повернув ручку, Джеймс кивнул: заперто. Но попробовать стоило, прежде чем…
Джеймс взял нож поудобнее и, вжав голову в плечи, ударил торцом рукояти в окошко над дверной ручкой. Хорошо, что дверь была разделена переплетом, иначе страшно представить, что произошло бы, если бы разбилось большое окно.
Осколки со звоном посыпались внутрь. Его сейчас не волновало, услышит ли автоматон. Все, чего хотелось, — просто оказаться поскорее в аптеке.
Просунув руку в окошко, Джеймс нащупал засов и отодвинул его в сторону. А затем повернул ручку и потянул было дверь на себя, но она и не думала открываться — туман залепил ее почти полностью!
«Да будь оно все проклято!»
Джеймс сжал зубы и с остервенением принялся расчищать проход. Туман неумолимо склеивался и зарастал…
«Давай же! Давай! Все не может закончиться вот так! Я же почти добрался!»
Джеймс резал и сек туман, отворачивал его в стороны, освобождая дюйм за дюймом, словно вскрывал непослушную обертку бандероли.
Наконец, повернув ручку уже, наверное, в десятый раз, Джеймс смог чуть приоткрыть дверь. Скрипнули петли, звякнул колокольчик над притолокой, но проем был слишком узким, и пришлось вернуться к потрошению этой склизкой белесой дряни.
Джеймс резал, отрывал куски тумана, тянул дверь… проем понемногу увеличивался. И вот уже почти-почти можно протиснуться…
Еще пара ударов ножом, еще на пару дюймов отодвинуть дверь…
…Оказавшись в аптеке, Джеймс сорвал с головы противогаз и тяжело задышал, хватая ртом воздух. Горло резало, перед глазами все плыло. Нет уж, «Чистому воздуху Лемони» он предпочитал грязный, пропахший лекарствами аптечный.
Джеймс закрыл дверь и стащил со спины баллон. Он все еще не верил, что ему удалось, что он дошел…
Глаза постепенно привыкали к темноте. У стойки на полу лежал стул, рядом на боку замерла перевернутая корзина, клубки из нее раскатились по всему полу.
Со стороны лестницы раздался грохот.
— Впусти меня, Лемюэль! — вторил ему механический голос.
Джеймс сжал кулаки. Автоматон, очевидно, не заметил его появления — он с такой яростью молотил в дверь провизорской, что не услышал ни звона выбитого стекла, ни колокольчика. А может, он просто не мог отвлекаться от поставленной хозяином задачи? В любом случае пока что все шло, как и говорил Лемюэль. Несмотря на преодоленный туман, самое сложное было еще впереди.
Подкравшись к стойке, Джеймс позвонил в звонок и быстро присел, опустившись к самому полу. Автоматон прекратил стучать, со скрипом повернул голову, но ни шага сделать не успел.
Лемюэль, заслышав условный сигнал, открыл дверь.
— Тебе нужен я?! Ну давай! Я здесь! Иди ко мне!
Механоид последовал приглашению и вошел в провизорскую. Дверь захлопнулась, а затем там что-то разбилось.
Джеймс разогнулся и, поправив сумку с банкой на плече, бросился к лестнице. Перепрыгивая через ступеньки, он ринулся наверх, заставляя себя не думать, что сейчас с Лемюэлем. Оставалось надеяться, что кузен справится с автоматоном.
Проскочив второй этаж, Джеймс поднялся на третий. Здесь дрожь здания ощущалась сильнее. Дверь чердака была открыта и покачивалась на петлях.
Достав банку из сумки, непослушными пальцами Джеймс вытащил пробку и отшвырнул ее прочь. Приблизившись к двери, он глянул вверх. Странный желтый свет стекал по ступеням. Помимо него, ничего видно не было.
Сглотнув вставший в горле ком, Джеймс начал подниматься. Ладони его вспотели, банка грозила выскользнуть, но он крепко прижимал ее к груди.