Несмотря на то что Павел Арсеньевич был человеком невероятно занятым, он самолично контролировал поиск ингредиентов для своих напитков: можжевеловые шишки собирали на Севере, лучшую клюкву — на болотах в Новгородской губернии, а в Подмосковье — душистую мяту и мелиссу. Поговаривали, что результат этих поисков был таков, что императрица сходила с ума от ликера «Белая слива», а император — от фирменной «Смирновской» водочки.
Авторитет у продукции Смирновых был запредельный — представьте себе, об их новинках сообщалось в газетах в разделе главных новостей. Каждый новый напиток вызывал восторг публики, на самый притязательный вкус находился свой вариант «божественного эликсира» — «Спотыкач», сделанный на основе томленых вишен, «Мамура» — ликер из северных ягод, «Ерофеич» — настойка на двадцати травах и многое, многое другое, в общей сложности больше четырехсот наименований. А если добавить к этому еще сотню иностранных напитков, которыми торговали Смирновы, то и вовсе количество их зашкаливало.
Поскольку выставить все водочные изделия, ликеры, вина и настойки мира даже в целой сети магазинов было делом безнадежным, Смирновы организовали заказ по прейскуранту. Отныне можно было получить все, что угодно, из любой страны, сделав предварительный заказ: из Франции — лучшие бордосские и бургундские вина — «Шато Лафит», «Шато Лароз», «Шато Икем», «Лангоран», «Нюи», «Шабли», из Испании — любой из семнадцати сортов испанского хереса или десяти видов мадеры, из Германии — рейнские и мозельские вина, к примеру, «Либфраумильх». Все, чего душа пожелает, — даже «Ямайский ром».
А смирновские ягодные ликеры в роскошных стеклянных графинах — вишневый, клубничный, земляничный, черносмородинный, малиновый, рябиновый, сливовый — пользовались невероятным успехом у заграничных гурманов.
После Нижегородской выставки 1896 года на смирновских этикетках появился четвертый Государственный герб, что было, кстати, достижением невероятным. Даже наличие одного герба давало его обладателю возможность войти в элитные круги и прочно там закрепиться, а четырех!..
Последнюю свою золотую медаль Петр Арсеньевич получил на выставке 1897 года в Стокгольме. Сам шведский король Оскар II с наследным принцем Густавом и принцем Карлом оценили качество смирновских напитков, причем они дегустировали их сами, а не свита, как положено в династических кругах. И самое невероятное — король сделал Смирнова Поставшиком своего королевского двора. Следом испанский король оценил его продукцию на выставке в Барселоне и наградил его орденом Святой Изабеллы, а Смирнов в качестве подарка преподнес ему целый ящик знаменитой водки.
В этом же 1897 году в Париже, Нью-Йорке и Лондоне открылись отделения виноторговли Смирнова.
Сложно в это поверить, но все эти годы Петр Арсеньевич управлял своим бизнесом самолично, не вводя в дело своих пятерых сыновей. Предчувствуя, что пришло время составить завещание, он привлек к этому делу всех своих юристов и в 1897 году его подписал. Ни завещание, ни устав не давали ни одному из сыновей особых прав и возможностей воспользоваться своей долей бизнеса: будучи человеком дальновидным, основатель винно-водочной империи оговорил условие, чтобы все паи хранились в кассе Товарищества до достижения сыновьями 35-летнего возраста.
(Количеством детей Бог не обидел Павла Арсеньевича: от трех браков (правильнее сказать о двух — первый брак был бездетным) у него было 13 детей. Трое детей умерли в младенчестве.)
Ровно через год Петр Арсеньевич умер, к моменту смерти его состояние оценивалось по разным источникам в 10–15 миллионов рублей, это была колоссальная сумма по тем временам.
Сделаем небольшое отступление, уж очень интересный факт мне подвернулся, пока я копался в прошлом Смирновых. История связана с младшим сыном Петра Арсеньевича, самым известным из всех его детей, Владимиром Петровичем. Первым своим браком он был женат на дочери богатейшего ростовского промышленника Гаврилы Ильича Шушпанова — Марии. В одном из московских архивов сохранились материалы дела «О взыскании с Марии Гавриловны Смирновой ее мужем Владимиром Петровичем Смирновым подарков на сумму в 66 тысяч рублей за неподание ею руки Владимиру Петровичу…» Стало жутко интересно, что это еще за «неподание руки» и с какой стати за столь мягкое прегрешение нужно требовать с жены подарков на баснословную сумму?..