Когда Надя пересказала ему свой разговор с участковым Федором Иванычем и показала полученные от него бумаги, хозяин Покровских Ворот сказал:
- Очень любопытно. Я непременно напишу об этом романтическую поэму.
- И только-то? - изумилась Надя - A кто же будет сокровища искать? Или вы не верите, что где-то здесь зарыт клад?
Покровский с минуту помолчал:
- Видите ли, госпожа... Дозволите ли вы называть себя просто Надей?
- Да, конечно, господин Покровский...
- Просто Ваня, - улыбнулся помещик. - То, что вы тут рассказали, для меня настоящая новость. A ведь вы вполне могли мне ничего не говорить, а сами попытаться поискать эти мифические сокровища. Хотя я вполне допускаю, что мои предки действительно что-то запрятали, ведь все они слыли весьма большими оригиналами.
- И вы - достойный их преемник, - вставила журналистка.
- Ну что вы, Надя, - махнул рукой Покровский. - Или вы и впрямь думаете, что мне по душе все эти похороны живых людей и прочее в том же духе? C вами я могу быть откровенным - мне просто приходится все это делать, ведь должен же я поддерживать репутацию баронов Покровских!
- Значит, все это вы вытворяете по указаниям баронессы фон Ачкасофф? смекнула Надя.
- Ну, не то чтобы по указаниям, - чуть смутился Иван Покровский. - Но, в общем-то, отчасти вы правы. Она все время напоминает, что истинный барон Покровский не вправе жить жизнью обыкновенного смертного и что от него ждут разных эксцентричных выходок. Так что приходится быть на уровне.
- И как вы думаете, Ваня, отчего баронесса так настойчива?
- A, ну так она же историк, исследователь и бытописатель древних аристократических родов. Уж кому, как не ей, лучше знать, какой образ жизни должны вести наследники баронов Покровских.
- A как же насчет клада? - напомнила Чаликова.
- Ах, насчет клада... Знаете, Надя, если клад закопали, то из этого еще не следует, что его надо выкапывать. Ведь это же, извините, не гроб Софьи Кассировой. В конце концов, сокровища - отнюдь не золото и брильянты, а что-то совсем другое. К примеру, я отнюдь не считаю свой талант поэта и переводчика каким-то особенным, но вы не представляете, какое это счастье - написать что-то действительно стоящее, или перевести прекрасное стихотворение, написанное на другом языке, сделать его достоянием большего количества людей. И мгновение, когда чувствуешь, что создал что-то хорошее и красивое - разве он не дороже злата и брильянтов и всех сокровищ земных?.. - Покровский немного помолчал. - Но только прошу вас, Надя я тут малость разоткровенничался, так что пускай все это останется между нами, а для окружающих я по-прежнему должен оставаться, - поэт усмехнулся, - достойным продолжателем рода баронов Покровских.
***
Оказавшись у себя комнате, Надя размышляла о разговоре с Покровским. Казалось бы, "тест на бескорыстие" дал положительные результаты, но в то же время Чаликова не могла избавиться от некоторых сомнений:
"A был ли Иван Покровский по-настоящему искренним и откровенным? Или это тоже игра, желание показать, что сокровища баронов Покровских вовсе его не волнуют. Дескать, я и в этом такой оригинал, настоящий барон Покровский! Ну да ладно, это просто мои предположения. Странно другое - похоже, что сегодня он впервые от меня узнал о кладах своих предков. Существуют они или нет - не суть важно, но ведь баронесса Хелен фон Aчкасофф наверняка должна была о них знать. Почему же она ничего не сказала Покровскому? Нет, все-таки что-то тут не так..."
- Ах, совсем забыла - надо же позвонить Васе! - спохватилась Надя и полезла в сумочку за свинтусовским "мобильником". Но не успела она набрать номер, как усадьбу сотрясли какие-то оглушительные звуки. Надя подскочила к окну и в неверной мгле долгих осенних сумерек увидала, как неизвестная здоровенная тетка пытается ломом свалить один из столбов с каменным бараном. "Страж надежный, страж небесный, скрытый под знаком Овна", припомнила Надя древнюю рукопись. Но тут с лязгом отворилось одно из окон, а миг спустя оттуда вылетела стрела и впилась женщине в зад. Та подпрыгнула и с ревом пожарной сирены скрылась во тьме.
Теперь уже совершенно оглушенная Чаликова выбежала в коридор и стала стучаться в ту комнату, из которой, по ее расчетам, была выпущена стрела.
- Да, входите, пожалуйста, - ответил знакомый голос. Новохозяин Покровских Ворот стоял в халате возле окна и с выражением некоторого удивления разглядывал старинный лук с фамильным гербом.
- Здорово вы стреляете! - восхитилась журналистка. - Где это вы так научились?
- Да я вообще впервые взял эту штуковину в руки, - ответил Покровский. По правде говоря, я и не хотел в нее попасть, просто кто-то из моих почтенных пращуров именно так отгонял от дома непрошеных гостей. Правда, если верить госпоже Хелене, он еще и смазывал стрелы ядом анчара...
- Ах, Ваня, извините за беспокойство, - спохватилась Надя. - Спокойной ночи.
- И вам того же, Надя, - пожелал Покровский.
Выйдя в коридор, Чаликова остановилась у окна, откуда открывался вид на огороды, за которыми простирались болота, зловеще поблескивающие в неверном свете луны, желтеющей в разрыве туч. Надя приоткрыла форточку, и звуки ночного болота влетели в старинную усадьбу: в громкий и мелодичный хор лягушек вливалось уханье совы и далекий надрывный вой выпи.
Но тут Надя почти явственно увидела, как некая темная личность пытается перелезть через плетень, отделяющей огороды от болота. Оказавшись на огороде, нарушитель принялся остервенело топтаться по грядкам.
- Убирайтесь отсюда! - крикнула Надя через форточку, но злоумышленник продолжал свое черное дело. Чаликовой ничего другого не оставалось, как вновь постучаться в дверь хозяйской комнаты.
- Ваня, там какой-то хулиган разоряет ваш огород! - прямо с порога выпалила Надежда.
- Непорядок, - хладнокровно ответил Ваня. - Сейчас глянем, в чем дело.
Накинув пальто и взяв со стола увесистую связку старинных ключей, Иван Покровский отправился на первый этаж. Надя поспешила следом. Пройдя через главную "обеденную" залу, хозяин и гостья вышли на улицу, но не через парадный ход, а через темные сени и дверь, которая выходила прямо на огород и болота. Заслышав шум, нарушитель баронских владений прекратил свои предосудительные занятия и пустился наутек. Надя с удивлением наблюдала, как темная фигура мечется по болоту, зловеще поблескивающему в скудном лунном освещении.