- Дальше было все как полагается - Савва Лукич женился, вел в Покровских Воротах хозяйство, растил детей, иногда выезжал в Москву и Петербург и скончался в 1865 году, почти девяноста лет от роду. Вот еще любопытный штришок - в архивах сохранились сведения о том, что он был не чужд высоких искусств и даже покровительствовал талантливым поэтам.
- Ну а что же другие представители рода Покровских? - поинтересовалась журналистка. Баронесса вздохнула:
- A вот тут начинаются жуткие вещи. Кажется, Савва Лукич был единственным из баронов Покровских, кто умер своей смертью. Как будто какой-то жестокий рок преследовал эту семью, и первой жертвой стала супруга Саввы Лукича Наталья Кирилловна, совсем еще молодая женщина и, судя по сохранившемуся портрету, редкая красавица. И вот однажды она исчезла - совершенно бесследно, и никто ее больше никогда не видел. Это случилось, дай бог памяти, в конце двадцатых годов, а в пятидесятые ее призрак появлялся в усадьбе.
- Призрак?! - чуть не подпрыгнула на скамейке Чаликова.
- Ну да, самый обыкновенный призрак, каковые водятся в старых замках и усадьбах, - подтвердила баронесса. - Да вы не волнуйтесь так, Наталья Кирилловна являлась недолго. Один чернокнижник посоветовал Савве Лукичу устроить символические похороны супруги, и это подействовало - призрак больше не являлся. Но с тех пор подобные псевдопохороны стали в Покровских Воротах традицией - то, что вы видели сегодня, как раз является возрожденным обычаем Покровских. Ну а о том, что произошло с дочкой и сыном Саввы Лукича и Натальи Кирилловны, я не хочу и рассказывать. Во всяком случае, не сейчас и не здесь, ночью, среди могил и в обществе мертвеца.
- Ну пожалуйста, дорогая баронесса, расскажите хоть что-нибудь, пускай не самое страшное, - стала упрашивать Чаликова. Чисто журналистская любознательность не оставляла ее и в самых экстремальных условиях.
- Ну ладно, - согласилась госпожа историк. - Вот, например, сейчас мы с вами сидим на могиле барона Николая Дмитриевича Покровского, внука Саввы Лукича. Между нами говоря, далеко не лучший представитель славного рода, и за все свои нехорошие дела он заслужил прозвище Свинтус. Еще известно, что он был большой охотник до деревенских девок и назначал им свидания ночью на болотах. И вот однажды ночью...
Баронесса прервала рассказ, так как к ним по кладбищу, осторожно переступая через участников похорон Кассировой, включая саму Софью, шел Иван Покровский. Он держал чайник, маленькую бутылочку коньяка и полиэтиленовый мешок с закуской.
- Вот, принес вам для сугрева, - сказал Покровский, выставив все эти скромные яства на могильную плиту. - Может быть, я вас подменю пока?
- Нет-нет, - решительно завозражали дамы, а баронесса добавила:
- Ваше Сиятельство, если покушались действительно на вас, то вам здесь находиться опасно.
- Ну, как знаете, - и Покровский отправился назад в усадьбу.
- Так что же однажды ночью? - нетерпеливо напомнила Надя, разливая коньяк по пластмассовым стаканчикам.
- Да, так вот однажды ночью. - Баронесса неспешно выпила, закусила бутербродом с сыром. - Однажды ночью Николай Дмитрич явился на свидание, это было на краю болота, вблизи кладбища, и когда уста возлюбленных соединились в жарком лобзании, с болота выбежал огромный кабан и растерзал барона, но, что самое удивительное, девушку даже не тронул.
- И когда это случилось? - поинтересовалась Надя, разливая чай по тем же стаканчикам.
- Сейчас вспомню. Ну да, в 1899 году, в ночь с 12 на 13 октября.
- Очень интересно, - пробормотала Чаликова. - A сейчас у нас 1999 год, октябрь... и тоже ночь с двенадцатого на тринадцатое! Это что, просто совпадение?
- Я не верю в совпадения! - побледнев, ответила баронесса. - Это судьба! Год, месяц, число, барон Свинтус и Ник Свинтусов, и почти в том же самом месте...
- И как вы это объясняете?
- Здесь может быть только одно объяснение. Наверняка у Свинтуса были внебрачные дети, может быть, даже от той самой девицы. И вполне возможно, что они могли носить фамилию Свинтусовых. Значит, можно с немалой долей вероятности предполагать, что наш Ник Свинтусов - потомок Николая Покровского, и что он стал жертвой родового проклятия!
- Ну, это уж вы, наверное, преувеличиваете, - осторожно возразила Надя.
- Ничуть нет! - воскликнула Хелен фон Ачкасофф. - Все сходится.
- Все, да не все, - заметила Чаликова. - Николая Дмитрича загрыз какой-то полудемонический кабан, а Свинтусова застрелили вполне реальной пулей.
- Ну, стопроцентных совпадений не бывает, - ответила баронесса, - но и того, что есть, более чем достаточно. Впрочем, Покровских преследовали не только страшные кабаны и прочие метафизические ужасы, о которых я вам как-нибудь при случае поведаю, но и вполне реальные беды. Так, например, последний из баронов, Осип Никодимыч, был в 1918 году самым банальным образом расстрелян красными комиссарами.
- Как это расстрелян? - удивилась Надя. - То есть я хотела сказать: как это последний? Ведь в наличии законный наследник.
Баронесса немного смутилась:
- Знаете, дорогая госпожа Чаликова, пусть это пока останется маленькой тайной - будет что разгадывать историкам будущего. Лично я на все сто двадцать пять процентов убеждна, что наш Иван Покровский - это наследник тех самых Покровских, но все свидетельства и документы, что нам удалось собрать, вряд ли убедили бы в этом самых придирчивых судей. Однако наши судьи, по счастью, не столь придирчивы, и господин Покровский с моей скромной помощью сумел убедить их вернуть ему права на усадьбу. Правда, баронский титул восстановить пока не удалось, но это дело времени.
- Ну что ж, - улыбнулась Надя, - каждому свое. У нашего хозяина Ивана Покровского есть имение, но нет титула, а у вас есть титул, но нет имения. Пока.
- Пока, - повторила баронесса. - Именно пока. Ну ладно, пойду подыму наших похоронщиков, а то совсем замерзнут. A Сашульчик даже не оделся после стриптиза.
Едва баронесса исчезла во тьме родового погоста, Надя вновь взяла Свинтусовский мобильник и, с трудом угадывая цифры в неверном свете луны, набрала номер мобильного телефона Василия Дубова. Телефон не сразу, но ответил: