– Как ты себе это представляешь?
– Пока не знаю. Но в упрощённой и девичьей версии это имя может звучать как… Шейларра?
– Неплохо. Но она всё же человек. Пусть будет Шелара.
– Идеально, Ваше Величество, – улыбнулась Мирана.
– Накорми её и увози отсюда, – отдал последнее распоряжение Эллисандр и вышел, запоздало осознавая, что новое имя девчонки ему до ужаса напоминает имя Альшера.
Когда к замку Алессано приблизились три всадника с гербами Шанакарта на плащах, граф Валей Карриан сам вышел их встречать в окружении встревоженной прислуги. Появление демонов никогда не сулило хорошего. Но не в этот раз. Демоны спешились и поклонились, вперёд шагнул один из них, офицер.
– Его Величество император Эллисандр…
Граф так и не услышал, что говорил демон дальше, потому что его взгляд привлекла и задержала на себе черноволосая девчонка. Она жалась в плащ молодой женщины, демоницы, конечно, и опасливо смотрела на графа огромными синими глазами. Маленькая, щуплая. Валей ощутил, как сверхъестественный ужас тронул сердце. Будто призрак увидел! Девчонка была просто копией его сестры, сбежавшей из дома много лет назад.
– Император передал вам письмо, – демон уже не в первый раз, видимо, протянул конверт. Граф машинально взял его и вопросительно посмотрел на демоницу, державшую девчонку за плечи.
– Так вы согласны приютить её? – спросила женщина.
– Да, да, конечно, – граф потеснился и позволил непрошенным гостям войти.
Позже он прочёл короткое письмо Эллисандра и сжёг. Девчонка разбудила застарелое чувство вины, но она же подарила надежду. Валей пообещал себе, что правды Шелара не узнает.
ГЛАВА 1. Семейные ценности
Если вы сообщили кому-то, что оставляете ему наследство, то, как честный человек, вы должны немедленно умереть. Самюэл Батлер
Шелара несмело приоткрыла дверь и вошла в сумрачное, прохладное помещение ломбарда. Над головой тренькнул колокольчик, нарушая почти библиотечный покой, обосновавшийся в этих стенах. Пока закрывалась дверь, взгляд неосознанно скользнул по убранству. И не остался разочарованным.
Всё здесь дышало стариной, респектабельностью и чужими тайнами. На полу, на стенах, на роскошных столиках с гнутыми ножками было расставлено и разложено несчётное количество самых разных вещей. Табакерки, шкатулки, подсвечники, пресс-папье, кинжалы, сабля... А возле окна стоял целый диван, чуть обшарпанный, но величественный, из тёмной мягкой кожи, и Шелара даже на секунду задумалась – это мебель или товар? Но больше всего места здесь занимали большие покатые витрины с ювелирными изысками, временами переходящими в ювелирные извращения. Вереницы колец, серёг, браслетов и прочих украшений на любую из частей тела и одежды. Они призывно блестели металлом и переливались каменьями, без слов упрашивая их разглядеть ближе. Девушка готова была поставить последний золотой, что в этих стеклянных гробах, затянутых капризным алым бархатом, хранится немало вещиц с тёмным прошлым. Что ж, одной больше, одной меньше…
Приняв окончательное решение, она уже смелее шагнула вперёд, спускаясь с широкой ступени на пол.
– Добрый день… леди, – полувопросительно поприветствовала Шелару тоненькая девушка, только что, как видение в белом переднике, выплывшая из-за витрины.
– Добрый, – согласилась Шелара, не спеша обозначать, насколько она «леди». За последние месяцы она привыкла жить инкогнито, обнаружив, что это бывает весьма удобно. – Я хотела бы переговорить с оценщиком.
Девица услужливо кивнула, но предупредила, что оценщик занят и освободится только через полчаса, и что лучше всего его будет дождаться здесь, на диване. «Значит, не товар», – усмехнулась про себя Шелара, подходя к кожаному монстру, её шаги мягко скрадывал тяжёлый густой ковёр с коротким ворсом. Пообещав принести свежего чаю, видение в переднике исчезло в служебных дверях. Шелара поудобнее устроилась в углу дивана и принялась скучать, глядя через окно на оживлённую солнечную улицу мрачного столичного города. Мимо прогрохотала по мостовой карета, увитая свадебными лентами, из неё на миг показалось заплаканное личико брюнетки в белом и обречённо скрылось снова в недрах несчастливого брака. Шелара с содроганием подумала, что, если бы не причуды любимого дядюшки, то подобная участь уже постигла бы её саму. Зацепившись, как репей, за эту мысль, память услужливо вернулась в оставленное за спиной прошлое.