***
Тихая майская ночь пропитала воздух над землями лорда Карриана терпкими и сладкими ароматами трав и цветов. Луна серебряной монетой, подброшенной неведомым великаном, зависла над замком, освещая окрестности и грозя упасть прямо на черепичную крышу. Где-то в травах и кустарниках стрекотали жучки, шуршали неведомые маленькие звери, шёл своим ходом быт ночных обитателей Алессано. Люди уже спали, ничто не нарушало покой.
Шелара по-кошачьи потянулась всем телом и села. Красно-коричневая черепица была жёсткой и ребристой, лежать на ней, впрочем, как и сидеть, было то ещё удовольствие, но вид, открывавшийся взору, и чувство близости неба того стоили. Девушка откинула прядь волос, упавшую на лицо и защекотавшую щеку, вдохнула поглубже запах цветущих яблонь, который донёс ленивый ветерок из садов лорда, и сделала глоток обжигающей жидкости из бутылки зелёного стекла.
– Как думаешь, почему все легенды складываются о королях? – голос её прозвучал нетвёрдо в сонной прохладе.
Темноволосый парень в бархатном жилете и белой рубашке с родовой вышивкой, полулежавший рядом, пожал плечами и забрал бутыль из её рук.
– Не все.
– Но большинство!
– Наверное, им чаще приходится быть героями, – парень тоже сел и удостоил внимания горлышко бутыли, хранившей ещё касание её губ.
– Лоренс, – с улыбкой протянула она.
– Что?
– Я тоже хочу быть героем!
Её заливистый смех прозвенел над крышей как-то непростительно громко. Ночная хищная птица с шумом снялась с места, зашуршав крыльями и листвой пышного дуба. Лоренс покачал головой и взъерошил непослушные каштановые пряди.
– Тебе не грозит.
– А что мне грозит? – весело подначивала Шелара.
– Дай-ка подумать... Замужество тебе грозит. С Леопольдом Верно, – с горькой усмешкой просветил парень, прикладываясь к бутылке.
– Что?! С какой такой радости?!
Шелара протрезвела мгновенно. Новость была из тех, что сравнимы с ушатом ключевой воды за шиворот. Она смотрела в лицо юноши, молчаливо требуя объяснений. Тот подобрался и повернулся к ней всем корпусом.
– Отец уже договорился со старшим Верно, тот получает для семьи вход в высшее общество через твой титул, а отец получает хорошую прибавку к казне лордов Карриан.
– Меня продали?
– Думаю, отец рассудил, что…
– С паршивой овцы хоть шерсти клок! – зло прошипела Шелара, с ненавистью глядя на недавнего собутыльника. – И когда мне собирались сообщить?
Лоренс поджал губы, признавая поражение.
– Я позвал тебя сюда сегодня именно за этим. Не хотел, чтобы всё стало неожиданностью.
Шелара в сердцах выругалась так, что покраснел бы и бывалый матрос из порта Розового моря.
– Слова, не достойные уст леди, – мягко прошептал Лоренс.
– Имела я в виду! – ершисто отмахнулась леди.
Лоренс засмеялся и, схватив её в охапку, порывисто прижал к себе, оказавшись лицом к лицу с растерянной Шеларой. Его губы прочертили горячий след по щеке, выдавая тёплое дыхание:
– Давай сбежим! Оставим навсегда Алессано и отца.
– Э-э-э… – Шелара изогнулась, отстраняясь от парня и отталкивая его ладонью. – Лоренс! Хватит с меня потрясений на сегодня! Ты пьян!
Он выпустил её, в серых глазах читалась досада и лёгкое раздражение.
– Ты мне даже не сестра! Почему ты не хочешь ничего замечать?!
Шелара поднялась на ноги и отряхнула налипший к брюкам мусор, который копили на крыше дожди и ветры, забредавшие сюда ежедневно.
– Зато ты мне брат. И ничто этого не изменит.
– Ты же не выслушала меня!
– Потому что я заранее знаю, что ты хочешь сказать. А я не хочу портить отношения. Спокойной ночи! – резко проговорила девушка, понимая, что спокойной ночь уже не будет. Ни для него, ни для неё.
С крыши захотелось уйти немедленно, желательно даже просто исчезнуть. Но магией она не владела, и уходить пришлось по старинке – через башенное окно, возвышавшееся над красно-коричневой чешуёй крыши на три фута. Она раскрыла ставни движением, в котором поселилась привычка, положила ладони на подоконник и, легко подтянувшись, скрылась в узком проёме.
***
– Леди?
Шелара вздохнула, сознанием возвращаясь в настоящее, в ясный майский денёк в каменной серой столице, и подняла взор на служанку. Не зная наверняка, как вести себя с гостьей, та решила вести себя вежливо. Достойное решение. Шелара улыбнулась ей.
– Ваш чай, леди.
На столик, что тоже больше был похож на трофей антиквара, опустился серебряный поднос с чашками, блюдечком с пирожными и пузатым чайником, от которого шёл ароматный терпкий пар. Чашек было две. Не дожидаясь вопроса, служанка пояснила, что оценщик, возможно, присоединится к чаепитию.