— Чуть-чуть не считается. Ракета — не случайность: противник пускает ракеты методически, — заметил генерал, но командира полка трудно было чем-либо смутить. Он так же спокойно продолжал:
— Солдат, действительно, очень ободрило то, что они узнали рубеж. Но у гитлеровцев на участке много снайперов, есть и очень неплохие.
— Очень неплохие? Не проще ли сказать: хорошие или отличные? — опять вставил генерал, и подполковник согласился:
— Можно сказать — отличные. Голову из окопа высунуть нельзя.
— А зачем ее высовывать? — решительно прервал генерал. — Знаю, знаю — любят твои стрелочки и на бруствер вылезать. Как по бульвару, по передовой разгуливают, только девушек не хватает! Строжайше запретить! Скрываться учитесь. Солдат-невидимка — самый опасный противник. Все солдаты должны стать невидимками. И офицеры тоже. Вот, небось, сюда шли гурьбой — немец и подметил что-то. Хорошенькое дело было бы, если бы один снаряд из строя весь штаб вывел! Безобразие! Майор Мятлев, проверить видимость и маскировку блиндажа! Доложить мне... У вас все, товарищ командир полка?
— Так точно. У меня все.
— Немного. Слабая работа на сей раз! — сказал недовольно генерал. — А ведь в твоем секторе непроходимых болот нет; почва у тебя твердая. В чем же дело, а?
— Противник высокую бдительность проявляет, товарищ генерал. Наблюдение отлично поставлено, ракетами ночь в день превращают. И каждый кустик, каждая воронка у них на примете. Разведчики мои умеют, как в сказке, кустом или камнем обернуться, да вот беда: кусты и камни у немцев на учете, как в бухгалтерии. И всякое прибавление к природным данным сейчас же их наблюдатели обнаруживают.
— А разве нас учили воевать с ротозеями? Камни и кусты на учете — в землю врастай. Маскхалаты не помогают — шумом вдобавок маскируйся. Не мне вас учить! Если же обстановка настолько трудная, что отдельные группы разведчиков никак не могут проникнуть в расположение противника, во вражескую траншею, чтобы «языка» захватить, надо произвести разведку боем. Об этом ты не думал?
— Думал, товарищ генерал.
— И что же надумал?
— Предлагаю бросить ночью на вражескую траншею одну роту с огнеметами.
— С огнеметами?
— Так точно. Огнеметы оказывают большое психологическое действие на противника. Я думаю, что нам удастся, хотя бы временно, захватить отрезок стрелковой траншеи в центре участка и при этом двух-трех «языков».
— Это не то, что я имел в виду, — сказал генерал. — Это не разведка боем, в полном смысле слова: без участия артиллерии, одна рота — какой же это бой? Это скорее поиск. Но и поиск тоже дело хорошее. Можно начать и с малого. Я не возражаю. Когда ты думаешь это проделать?
— Нынче в ночь. Я приказал уже роте Мизинцева отдыхать весь день, чтоб сил набраться для ночного дела.
— Правильно, действуй! — одобрил генерал.
ГЛАВА VII
НОЧНАЯ ТРАГЕДИЯ
Когда в штабе группы была названа фамилия командира первой роты Мизинцева, полковник Буранов сразу вспомнил этого офицера. Он видел лейтенанта Мизинцева давно и всего несколько минут, но образ его неизгладимо врезался в память.
Год назад на Ленинградском фронте проводилась одна частная операция. Надо было отбить у врага небольшую высотку, которая опасным образом вклинивалась в наше расположение. Буранов командовал тогда артиллерийским полком, и его батареи провели артиллерийскую подготовку к наступлению. Стрелковый батальон начал атаку фланговыми ударами двух рот — справа и слева. Буранов находился на своем передовом наблюдательном пункте в центре участка. Внимание его привлекла правая группа. Там какой-то командир оказался впереди всех. В бинокль Буранов мог хорошо рассмотреть его. То был очень молодой офицер, стройный и красивый. Повернув к солдатам раскрасневшееся лицо со сверкающими глазами, он крикнул: «За Родину!» И все устремились вперед еще быстрее, и не было уже силы, которая остановила бы этот наступательный порыв. Ожившие кое-где огневые точки врага не могли ничего сделать, немецкие пулеметчики и автоматчики нервничали и стреляли плохо.
Тогда — небывалый случай! — старый артиллерист словно позавидовал пехоте: какие сильные и высокие чувства испытывает этот пехотный командир! В артиллерии такого в последнее время не случалось. Раньше, бывало, батарея вылетала карьером на открытую позицию, а теперь и на прямую наводку пушки ставили ночью, потаенно, без всякого эффекта...