перед воротами на вершине горы.
Вся ваша жизнь осталась сзади и
внизу. Перед тем, как идти вперед,
остановитесь и вспомните прошлое:
обучение, радости – все, что привело
вас сюда. Окиньте все это
взглядом, благословите все это и
отпустите. Освобождаясь от
прошлого, вы восстанавливаете свою
энергию. Теперь – шагните за ворота.
Ральф Блум “Книга Рун”
Иногда самые важные события происходят в ситуациях настолько банальных, что бывает сложно даже поверить в их важность. Вот вчера, например, я случайно встретил одного очень странного человека. И произошло не в каком-то значимом для меня месте, а просто в автобусе, который ехал в северо-западную часть города. Я вошел и удивился тому, что в переполненном салоне, где уже огрызались по поводу провозимых кем-то удочек и садовых инструментов, одно место на двойном сидении оказалось свободным. Усевшись, я стал доставать журнал, который как раз и читал, в основном, в транспорте: там был очень занятный детектив.
– Здравствуй, …– послышался тихий голос, назвавший меня по имени.– Рад тебя снова видеть в добром здравии.
Я поднял глаза на моего соседа. Это был человек довольно заурядной внешности: сероватое, несколько вытянутое лицо, покрытое двух-трех дневной щетиной, и немного печальные серые глаза.
– День добрый,– медленно ответил я, пытаясь вспомнить, где бы мне случилось его видеть прежде, и откуда, собственно, он может меня знать. Я даже не задал себе тогда вопрос: откуда ему известно мое прошлое имя, которое уж точно не знает никто. По крайней мере, я об этом не распространялся.
– Не узнаёшь,– сказал он медленно, но как-то твердо и безапелляционно. Затем добавил:
– А ведь мы встречались, правда, довольно давно.
Меня вдруг охватило странное чувство. Казалось, все мое существо знало этого человека, а разум никак не мог найти никаких аргументов в пользу этого. Иногда подобное явление древние маги называли знанием тела, и они считали, что это Мировой Дух пытается достучаться до тебя. Я попытался замереть и зафиксировать это странное состояние. Появилось ощущение жары и каких-то малоприятных запахов.
– Да-да, верно,– улыбнулся мой сосед,– дорога из Иерусалима в Дамаск.
– Господи!– мелькнуло в голове – да неужто и впрямь!.. И в тот момент я как будто вспомнил все…
** * * **
Восход Солнца тем утром я встретил первым, когда весь приют еще спал. Бегом, добравшись до источника, и окатив себя несколькими ведрами воды, я быстро оделся и стал взбираться на небольшую вершину, под которой и находилось место моего ночлега. Утренний туман уже тронулся розовым цветом, а значит, следовало поторопиться. С этого места все восточные Карпаты были видны, как на ладони, вызывая чувство необъяснимого благоговения. Усевшись, я закрыл глаза, ощущая окружающий мир, пробуя на вкус воздух, заполненный чистотой и бодростью, и преклоняясь перед мощью невысоких, но вполне величавых гор. Это было состояние полнейшего счастья и непередаваемого блаженства. Голос я услыхал не сразу, наверное, прошло минут двадцать. Он исходил отовсюду и одновременно ниоткуда. Я слышал его очень четко, совершенно без всякого страха или даже удивления.
– Джабир Исхак аль-Саид ибн Джавзи Табиб. Ты должен вспомнить!
Меня передернуло. Что значит – «вспомнить»? Я и выговорить-то это не смогу. Я очнулся. В голове еще «журчали» остатки словно бы какого-то шума…
Но, как ни странно, я вспомнил. Не сразу, конечно. Прошли часы. Мы уже шли по гребню до горы Пидпула, а на меня время от времени накатывало что-то странно, похожее на мелькание картинок. Сначала я увидел город в горах, или, может быть, это было даже несколько городов…
– Это Сринагар,– я не то догадался, не то кто-то снова шепнул мне на ухо.
Я попытался вспомнить больше, но пока – тщетно. Во всяком случае, в следующий момент я испытал странное ощущение, будто мне на голову упал большой, но при этом очень легкий сверток. Именно это ощущение и привело меня в состояние, которое прежде я никогда не испытывал.
***
Весь сорокакилометровый переход, запланированный на этот день, я прошел в каком-то странном полусне, почти не ощущая ни жары, ни тяжести. Пока я шагал, внутри меня словно бы разматывалась некая бесконечная лента, заполнявшая собой тот странный, свалившийся на меня невесть откуда, «подарок».