– Кто это был? – резко спросил он.
– Не знаю.
Он вернул черный предмет на пол под кровать и обнял меня.
– Кто бы это ни был, он ушел. Говорю тебе, Айлиш, – сказал он, гладя меня по волосам и покрывая поцелуями мой лоб, – если я доберусь до этого негодяя… – Он отстранился и внимательно посмотрел на мое заплаканное лицо: – За тобой никто сюда не шел? Ты уверена, что не узнала его?
– Это был не человек, Сэмюэл. Я же тебе сказала. Это был призрак.
Он вздохнул.
– Призраки не подглядывают за людьми в окна, Айлиш.
– Этот подглядывал.
Тут глаза Сэмюэла затуманились, и он прижал меня к себе. Вернувшись в постель, мы лежали молча. Из-за тревоги что-то пропало, мы больше не были одни во вселенной, в коконе нашего сна. Внешний мир просочился сквозь преграду из нашей любви и осквернил эту любовь неуверенностью и сомнением. Медленно текла ночь, и мы, должно быть, уснули, но уже слишком скоро восток едва заметно заалел, затем рассвет окрасил край неба сначала бледно-зеленым, потом розовым, потом золотым цветом.
Я видела смерть. Смерть видела меня. Я поежилась, страх пророс в моем сердце, толкаясь и разворачиваясь, пока не пробился сквозь поверхность моей решимости.
– Я не хочу, чтобы ты уезжал. Я боюсь, что ты погибнешь.
Сэмюэл прижал меня теснее и поцеловал в макушку.
– Никто не погибнет. Ты не успеешь оглянуться, как я вернусь… Мы поженимся и никогда даже на минуту не разлучимся до конца жизни. Мы переживем войну и снова будем вместе, Айлиш, не бойся.
– О Сэмюэл.
Мне хотелось свернуться клубочком и найти убежище в объятиях Сэмюэла, но он отстранился, сел и потянулся за одеждой. Запечатлев последний поцелуй в уголке моих губ, он поднял с пола черный предмет и встал с кровати.
– Я хочу, чтобы ты была в безопасности, пока меня не будет. А в безопасности ты будешь, только если научишься себя защищать.
Сэмюэл пересек комнату и, остановившись у двери, оглянулся. Свет усилился, края неба сделались темно-синими, цвета лесных фиалок. Он вдохнул влажного воздуха и закрыл глаза, словно хотел зафиксировать этот момент – меня на кровати, растрепанную и обнаженную, мои глаза, сияющие страстью, вазу с шиповником, мою разбросанную одежду, аромат жасминового куста и темную, в тени деревьев, дыру окна.
– Сэмюэл?..
Он моргнул, затем с улыбкой, скорее печальной, чем счастливой, подал мне знак следовать за ним.
Я быстро оделась, но потом задержалась на веранде. Сэмюэл стоял в десяти шагах от хижины, возясь с предметом, который достал из-под кровати. Послышался щелчок – Сэмюэл переломил револьвер пополам и вставил шесть латунных патронов. Поманил меня к себе.
– Нет, Сэмюэл.
– Ну, давай, Айлиш. Это не займет много времени.
– Я не могу… Ты же знаешь, папа против огнестрельного оружия. От одной мысли, что я вожусь с револьвером, его милое старое сердце остановится… Но научиться с ним обращаться? Помоги ему бог, Сэмюэл, он умрет…
Сэмюэл поднял бровь.
– Тем больше причин вооружиться. Если Якоб не сможет тебя защищать, тогда ты должна научиться этому. Кроме того, – добавил он, озорно подмигивая, – если старик ничего не узнает, он и не пострадает.
Мне не хотелось, чтобы это стало моим последним воспоминанием о Сэмюэле. Я цеплялась за минуты нашей взаимной страсти в напоенной ароматом розы темноте… но призрачное лицо украло воспоминания, словно присвоив их. В тот момент я чувствовала себя ограбленной, потерявшей уверенность. Папин спокойный мир молитв и тихой набожности казался мне очень далеким, тогда как мир войны и молодых мужчин, уезжавших, чтобы взяться за оружие и убивать других молодых мужчин, и газет, пестревших картами и списками погибших и пропавших без вести, – тот мир внезапно сделался очень близким.
Я спустилась на полянку к Сэмюэлу. Высокие эвкалипты с черными стволами бросали тень на траву, их листья трепетали под легким утренним ветерком, а птицы – птицы-бичи, свистуны, кукабарры, попугаи-лорикеты – воспевали восход солнца. Я вдохнула перечный запах пижмы, острый зеленый аромат эвкалиптов и сладкое насыщенное благоухание роз и решила, что Сэмюэл прав.
Он вложил револьвер мне в руку, направляя его на край поляны.
– Положи указательный палец на предохранитель и держи крепко. Подставь вот так вторую руку и вытяни обе.
Оружие было большим и увесистым, слишком громоздким, чтобы держать так, как нужно. От него исходил легкий металлический запах, смешанный с гвоздикой и потом, неприятный и неуместный в это напоенное ароматом цветов утро. Я попыталась сунуть его назад Сэмюэлу, но он покачал головой.