Тони стал больше времени проводить вне дома. Он работал в студии, по его словам, готовясь к большой групповой выставке в Национальной галерее. За последующие несколько лет ситуация усугубилась. Чем больше Тони занимался своей карьерой, тем крепче я за него цеплялась… И чем крепче я за него цеплялась, тем дальше он отстранялся.
Я грызла ногти до мяса, целыми ночами бродила по дому, не в состоянии уснуть. Мои снимки сделались темными и какими-то тревожными: дети с ввалившимися глазами; одинокие старики, кормящие голубей или смотрящие на море. Голые деревья, разрушенные здания, пустые детские площадки. Страх выхватывал куски из моего счастья, оставляя дыры, залатать которые у меня не было способов. На поверхности жизнь продолжалась как обычно. Мы возили Бронвен на пляж или совершали долгие поездки за город, мы помогали организовывать школьные концерты, посещали балетные спектакли, а потом – матчи по нетболу, как безумно любящие родители, какими, собственно, и были… Но внутри мы оба чувствовали отчаяние.
Мы постоянно ссорились. Причиной оказались деньги. Мы перестали заниматься любовью. Поэтому, когда Тони начал приходить домой все позже и позже, а затем вообще не приходить, я поняла, что конец близок.
Как же я ошибалась. Конец уже наступил без моего ведома.
Пронзительно зазвонил телефон на кухонном стеллаже, прервав поток моих мыслей. Я слушала звонки, дожидаясь, чтобы проснулся автоответчик. Впереди меня ждал целый вечер депрессии, и я собиралась насладиться им по максимуму. Но потом, в последнюю минуту, я запаниковала и рванулась к трубке.
– Алло?
– Мисс Кеплер, это Марго Фрейзер, адвокат Тони. Простите, что звоню так поздно, но мне нужно обсудить с вами неотложное дело. Вы свободны завтра?
Я замерла. Адвокат Тони? Мозг забурлил, взбивая в грязную пену вину и тревогу. Мой долго спавший инстинкт самосохранения вырвался наружу. «Скажи что-нибудь, – предостерег он, – сойдет любой предлог, чтобы выиграть время».
– Завтра – суббота, – неуклюже сообщила я.
– Это касается завещания Тони, – объяснила адвокат, – и дело довольно срочное. Завтра я буду в офисе до четырех часов, но могу заехать к вам домой, если это удобнее.
Страх пронзил меня и узлом связал желудок. Меньше всего я хотела, чтобы здесь появлялись официальные лица. Глупо, но меня так и подмывало сказать ей о свободной комнате – там я хранила все коробки с книгами, старый велосипед Бронвен и груды нетронутого шитья, которое годами собирало пыль. Наверняка она не собирается настаивать, чтобы мы немедленно освободили дом?
– Мисс Кеплер, вы меня слышите?
– Да, завтра подойдет. Я заскочу в офис.
Она продиктовала адрес, потом добавила:
– Где-то после обеда, скажем, в два часа? Это ненадолго, но если у вас возникнут какие-то вопросы, у нас будет время с ними разобраться.
– Отлично, – торопливо ответила я, вечная трусиха. – Увидимся.
– Вот, держи.
Субботним утром в кухне пахло подсушенным хлебом и свежим кофе. За окном лил дождь. Стекла затуманились, отрезая нас от остального мира. Обычно я любила слушать, как дождь барабанит по крыше и шипит в водостоках. Сегодня этот звук выводил из равновесия, он напоминал, что безопасный мирок, который мы здесь создали, вот-вот рухнет.
Бронвен толкнула меня локтем, постукивая пальцем по разделу объявлений о сдаче жилья в газете, которую развернула перед собой на столе.
– Что скажешь?
Я бессмысленно смотрела на море печатного текста. Минувшей ночью сон опять обманул меня, заманив на край столь необходимого забытья и сбежав в тот самый момент, когда я начала погружаться в дремоту. Я видела могилу Тони в окружении промокших цветов, быстро наполняющуюся водой, и постоянно слышала нетерпеливые слова Кэрол: «Почему он это сделал, Одри? Почему?»
Я глотнула кофе.
– Сколько?
Бронвен одобрительно хмыкнула.
– Триста девяносто в неделю. Вторая ванная. Выглядит мило.
Кофе обжег мне горло, и я слегка поперхнулась. Вторая ванная комната – это прекрасно, но триста девяносто? Наш беспорядочный дом имел свои недостатки, но он был бесплатным. Тони никогда не платил алиментов – я отказала ему в этом удовольствии. Вместо этого согласилась остаться в старом доме после его переезда к Кэрол. За пять лет, что мы с Бронвен прожили здесь одни, я отложила приличную сумму, которая в один прекрасный день пойдет на покупку нашего собственного дома. Мне требовалось всего-то еще несколько лет…