Угнездившись на лавочке впятером, шумно гомонили бабушки, выгуливающие внуков на детской площадке на зеленом пригорочке рядом с подъездом. Увидев незнакомое лицо, они прекратили ворковать и воззрились на растерянного Василия.
— Лифт не работает, а как попасть ... — Василий показал пальцем вверх, не находя слов.
— Милок, так вот, рядом вход на черную лестницу. — Резво откликнулась самая бойкая из бабешек. *
«Цветы — улика, подкинул я бабушкам тему для разговора, ну не идти же первый раз к женщине без цветов». — Подумал он, и ломанулся вверх по лестнице.
Та была узкая-узкая и темная-темная. Дыхалки хватило до пятого этажа. Ступеньки становились все круче и круче. Как же по таким карабкаются дети, у них же ножки коротенькие, а как же старушки, с их больными ногами? Сочувственные мысли прервал топот несущегося по естественным надобностям ротвейлера. Пришлось вжаться в угол и пропустить собаку и хозяйку, еле удерживающую поводок. Передохнув таким образом, и поукоряя себя за манкирование физкультурой, Василий одолел еще два пролета и оказался на нужном шестом этаже.
Через открытую железную дверь и узкий светлый коридор он увидел номер вожделенной квартиры.
Нажав на звонок два раза, и услышав мелодичный голос хозяйки, Василий вошел в гостеприимно незапертую дверь.
Попав в небольшой коридорчик и переобувшись в уютные тапочки, Василий прошествовал через светлый холл на кухню, где заканчивала с кулинарными хлопотами Нина. Передав цветы и нехитрые подарки в виде шампанского и тортика, он наткнулся на смущенный взгляд Нины:
— Ну что вы, Василий Денисович, не стоило так тратиться! Торты у нас дорогие, хотя очень вкусные. У нас вся выпечка прекрасная! Я себе иногда позволяю по большим праздникам тортиками «Семь желаний», или «Девять островов» побаловаться.
— Поселите меня к себе, я вас каждый день буду тортиками угощать. — Сразу пытаясь взять быка за рога, прямолинейно пообещал Василий.
— Я тогда в дверь не пролезу, Василий Денисович. — Мило отшутилась Нина.
— Можно просто Василий, и на ты. Договорились?
Нина без жеманства сразу согласилась, чем порадовала Василия.
Испросив разрешение осмотреться, он отправился на балкон. Попутно оглядев небольшую уютную двухкомнатную квартиру, обставленную по советским меркам шикарно, а по нынешним очень скромно, Быков пришел к выводу, что Нина — хорошая хозяйка, чистоплотная женщина, и, судя по ломившимся книжным полкам, еще и читает много.
Панорама, открывшаяся с балкона шестого этажа, была необыкновенно хороша. Артиллерийский институт вольготно раскинулся со всеми своими корпусами, аккуратно скошенным футбольным полем, плацем, побеленными бордюрами и яркими клумбами. Напротив казарм на постаменте торжественно застыла артиллеристская установка с огромной зеленой боеголовкой, на конце выкрашенной в красный цвет. Установка явно целилась прямо в Нинин балкон. За институтом — необъятный сосновый бор.
« Так вот почему так легко дышится, — догадался Василий, — не сравнить с пыльным, удушливым центром, с раскаленным асфальтом и выхлопными газами. Повезло Нине, здесь совсем другая экология».
Нравится? — в проеме балкона нарисовалась аппетитная пухленькая фигурка хозяйки.
— Панорама нравится. Вам повезло, что вы здесь живете... Ты живешь, — поправился он.
— Да уж, с природой повезло, зато других напастей — вагон и маленькая тележка. С водой
— перебои, летом горячей воды никогда нет, да и холодную умудряются периодически выключать, как сегодня.
— Слушай, а как же вы моетесь? Жара несусветная, да пока дошел до шестого этажа взмок, как бобик. Я бы с удовольствием ополоснулся...
— Конечно, — засуетилась Нина, — у меня еще целых три литра есть, быстренько подогрею, ополоснетесь.
— Три литра? — Удивленно протянул Василий. — Маловато будет. А где вы воду берете?
— Моя соседка гордится, что двумя стаканами обходится при полной помывке, — захохотала над изумлением избалованного москвича Нина. — А вода в колонке. Это недалеко, через дорогу.
— Мда, живете вы прямо по Платонову. «Землю — крестьянам. Фабрики — рабочим. Воду — матросам!»...Знаете что? Давайте мы вместе сходим за водой, — предложил джентльмен, не желая грузить даму и тратить на себя столь трудно достающуюся ей влагу.
Нина так же просто согласилась. Вода — не водка, за ней приличной женщине и с незнакомцем можно.
Набрав воды во все имевшиеся у Нины емкости, они довольно весело вскарабкались на шестой этаж. Их искренне обрадовало то, что Нина живет не на двенадцатом этаже. Совместный труд сближает — им уже казалось, что они знакомы сто лет, они были симпатичны друг другу и не скрывали этого.
Быков отправился в ванную, и не спеша стал раздеваться. «А он симпатичный, и надежный»,
— подумала Нина, и, прихватив горячий чайник, чтобы развести воду, и большое махровое полотенце, приоткрыла дверь в ванную комнату,
— Потрите мне спинку, пожалуйста, — пошутил Василий и, поймав похолодевший взгляд объяснил:
— Это цитата. Из «Иронии судьбы».
— Но там он был в пальто... — начала Нина, но мужчина уже, перехватив чайник и полотенце, привлек ее к себе .
Они совпали и телами, и душами, и мыслями. Им обоим казалось, что настал тот счастливый миг, когда на душе легко и радостно. Кстати пришелся и тортик, и шампанское, которым они утоляли жажду в минуты отдыха.
Нина так истосковалась по подходящему мужчине, что напрочь забыла о поручении, данном ей друзьями. Подробности о цели приезда Быкова в Катеринбург остались невыясненными. Разве до них, когда два изголодавшихся по родной душе человека оказываются наедине?
ГЛАВА VIII. НЕ ВЕРЬ! Черный человек
Нина работала в НИИ лекарств на улице Народной Воли, и Быкову утром пришлось ее туда сопроводить..
Но накопилось полно работы, и Димон простаивает в ожидании инструкций. Поэтому, когда Нина, дав поцеловать себя в шейку на прощание, вошла во двор донельзя обшарпанного дома, больше похожего на приют бичей, чем на НИИ, Василий вздохнул с облегчением.
Мысли его скакали, то купаясь в приятных воспоминаниях о недавних ночных радостях, то гадая о том, чего на самом деле нужно от него явно привирающему заказчику-мэру, и чего ждать от так своевременно переметнувшегося на его сторону Димона.
Не успел Быков сообразить, как лучше добраться с шяльной и зачуханной Народной Воли домой, на Сурикова, его толкнул высокий худой мужик неопределенного возраста, шедший навстречу от ресторанчика «Китайская Утка».
Сыщик посторонился и на всякий случай миролюбиво сказал:
—Извините.
Толкнувший, весь затерто-безликий, как облинявший сутулый жираф, мельком обернулся и свысока буркнул:
—Идите за мной! Но как бы сам по себе, - и пошел к сгрудившимся возле НИИ гаражам.
Быков огляделся: кроме них двоих, да стайки теток, торопившихся на службу в расположенное над «Уткой» управление сельского хозяйства, никого. Не могли же здесь заранее устроить засаду? Проследить — реально, он слишком прибалдел от подруги и ослабил бдительность. Но засада здесь? Вряд ли. Он и сам-то не знал до последнего, что согласится тащиться сюда и дойдет до самого НИИ.
Впрочем, от информации, как и от денег, не отказываются. Любопытство губит кошек и баб, но зато кормит сыщиков. И в надежде узнать что-нибудь новенькое и важное, Василий двинулся назад, за незнакомцем.
А тот прошел меж гаражами и встал на тропке между забором и зарослями крапивы, за которой бурела какая-то пованивающая канава. Грамотно выбрал место: место пустынное, но обзор отличный, незаметно не подберешься. Разве что только если за забором? Но если стоять к нему спиной и говорить тихо, то и за ним много не расслышишь.
Дождавшись Быкова и убедившись, что следом за ним никто не идет, бесцветный дылда повернулся спиной к бетонному забору, достал «Беломор» и, закуривая, тихо сказал: