— Ну, вам, может, и не стоит. А мне... Она мне обещала! Я у нее уже три раза была, она должна нам помочь!
— Вероятно, так думают и те одиннадцать человек в очереди впереди вас, которым не хватит мест.
— Ну и что? То есть, почему одиннадцать? Восемь!
— Одиннадцать. У номеров два, три, пять и семь не по одному, а по два ребенка. Даже если какой-то из них и откажут, вам все равно не светит.
— Да что вы тут раскаркались?!
— Каждой третьей должны отказать, чтоб вам место досталось. А вам ведь тоже двоих нужно пристроить? Нереально.
— Да и кто вы такой вообще?
— Я? Человек, который предпочитает готовиться к неприятностям загодя. А еще, я племянник Полины Даниловой.
— Какой еще Дани... Что вам надо? Зачем вы пришли ко мне?! Я ничего не знаю!
— А к кому же мне еще идти? Брылин пропал. Вы тоже куда-то подевались. Но я же имею право знать, что случилось с моей родственницей.
Быков умел внушать доверие, а Рита устала переваривать свои проблемы в одиночку. Маму нельзя расстраивать, сестре — все по барабану, а бывшего ненаглядного Костю она теперь боялась, как огня. И она даже несколько обрадовалась возможности поговорить откровенно.
— Брылин не пропал, — сказала она. — Николай в Челябинске. Там хороших врачей умеют ценить.
— А здесь?
— Здесь? Здесь, если ты не умеешь вымогать, то вроде и не врач даже. Но я не хочу с вами говорить.
— Не хотите или боитесь?
— Боюсь. А вы как думали? Недавно передача была по телику про старика-инвалида. Как его избили на Химмаше, и он теперь никому не нужен. А когда-то был лучший специалист по электронике! Ипочему избили? Лишнее о ком-то проболтался. Так вот мне такое не нужно!
— Что, так и сказали по ТВ? Что он проболтался?
— Нет, это мне один участник штурма рассказал.
— Так вы от него сейчас прячетесь?
— От него тоже.
— И что, так всю жизнь и будете теперь прятаться да вздрагивать?
— Буду!
— Тоже дело.
— А что мне остается?
— Поделиться информацией. Чем больше знающих, тем меньше риска для каждого. Понимаете? Пока вы молчите, вас есть смысл убить. А как рассказали — уже нет.
— Вот-вот. Я тоже про это вашей бабушке говорила. А потом съездила в Турцию на халяву. Век теперь не забуду!
— Почему?
— Потому что чуть в рабыни не попала.
— Ничего себе!
— Сама виновата. Проболталась этому... Одному гаду, короче, про то, что Данилова рассказала. Он донес своему начальнику... Как они их зовут, пахан или авторитет? — Рита уточнила. — Вернее, я так думаю, что донес. А как на самом деле — кто жего знает? Вот меня и пригласили. Отдохнуть в Турции за счет фирмы.
—А что ж такое Полина Борисовна рассказала?
—Да в том-то и дело, что ничего толком она рассказать не смогла. Вроде бы споткнулась и нашла во дворе возле дома на Шарташской сумочку. Польстилась на деньги и забрала ее. Вот и все.
—А она не говорила, что слышала скандал? — обнаружил Быков разночтения с тем, что рассказывал Окулов в роли псевдо-Брылова.
— Н-нет, вроде. Она только каялась, что на деньги польстилась.
— А про диски она что-то говорила?
— Какие диски?
— Компьютерные. Которые якобы в той сумочке были?
— Н-нет, про них я ничего не знаю. Мне она только про деньги говорила.
— А Брылину она про них могла сказать?
— Да вряд ли. Он с ней и не разговаривал почти. Ему не до этого было.
— А почему вы думаете, что именно ваш друг вас предал?
— Я больше никому про Данилину не рассказывала, а с ним хотела посоветоваться. Посоветовалась, — горько хмыкнула Рита, поправляя платок,
— чуть было на чужбине не сгинула. Еле вырвалась из этой треклятой Турции. Из Москвы домой пришлось по билету с чужой фамилией добираться. Благо, еще проводница сердобольная попалась. Сюда приехала, а тут земля горит под ногами. Всех моих знакомых запугивали, чтобы они про меня сообщали. Ну, если появлюсь.
— Что ж вы сюда-то пришли, если вас ищут? удивился Быков.
— Ясестре обещала помочь детей в сад пристроить. У нас ведь как? Заняться ребенком, пока он еще воспитуем, некогда. И денег на это нет. Зато потом, когда он вором или бандитом станет, тогда, чтобы искать, ловить, сажать и в тюрьме кормить — сразу деньги находятся, да? Значит, чтобы человеку помогли, он вначале должен обворовать или еще как-то навредить, да?
— Не совсем так, — мягко возразил любивший точность Быков.
— Почему?
— Потому что денег на детей не дают одни. А вот убивать и грабить те дети, на которых денег не хватало, будут других. А помогать потом и пострадавшим, и преступникам придется третьим. Но тех, кто всю это бодягу организовал, она не затронет.
— Почему это?
— А потому что они часть наворованного тратят на охрану.
— Да? Да разве от этого можно охраниться? Они ж по тем же улицам ходят, ездят, их дети тоже в школах учатся. За кого они будут замуж выходить? Где столько заборов понастроят? Вон, у Николая второго целая армия была. Его жена, царица, министров тасовала, как не знаю кого. И что, спасло это их?
— Тут вы правы... Вот вас бы в мэрию, да? Вы надежный человек, с вами приятно иметь дело,
— похвалил сыщик и продолжил расспросы.
Так они и коротали ночь, прогуливаясь по двору районо и потихоньку переговариваясь. Рита с облегчением выложила все, что знала, и чего опасалась. Но понятнее от этого ситуация для Быкова не становилась.
Получалось, что дружок Риты, некий Костя-Лабуда, якобы два года назад принимал участие в штурме Химмаша. Тогда он по чьему-то заданию искалечил какого-то инженера. И после этого, как сам Костя хвастался, он вошел в огромное доверие. Скорее всего, не желая его терять и стараясь выслужиться еще больше, он и доложил кому-то, мол, через Риту идет слушок о неком убийстве.
Вот ей и решили заткнуть рот. Но не просто, кулаком или ножом, а элегантно, с прибылью: и от правдоискательницы избавиться, и толику денежек от нее получить вознамерились.
Пока все логично.
Но почему-то, когда Рита героически вырвалась из турецкого плена, и суетилась, что спасти детей сестры от улицы, ее не трогали? Те, кто сумел ее за сутки охмурить и отправить в туретчину, наверняка, давно бы ее отловили.
Если бы захотели. Значит, уже не хотят? Что же такого случилось за это время, что лишило устранение Риты актуальности?
Как ни скромен Быков, но ничего, кроме своего приезда и того, что он расколол липового Брылина, припомнить не смог.
Выговорившись, Рита взяла с Василия слово, что он никому и ни за что не скажет, что видел ее, и что она ему поведала. А он протянул ей свернутый вдвое листок. Рита развернула: там был адрес и имя-отчество.
— Что это?
— Это на тот случай, если здесь не получится. Детский садик и как зовут заведующую. Она обещала принять ваших племянников. Скажете, что вы от Зинаиды Тимуровны.
Быков загодя готовился не только к неприятностям, но и к переговорам. Зинаида Тимуровна
— это жена того самого лысенького Зиновия, с которым Василий столь познавательно пьянствовал накануне. В обмен на джентльменскую гарантию больше не угощать ее мужа спиртным и четыреста баксов, она договорилась с давней подругой о местах в детсадике.
— Зачем? смутилась Рита и попыталась вернуть листок. — Я как все, я по очереди...
— Рита, — мягко отвел он ее руку с листком,
— вы знаете, сколько детей не могут попасть в Катеринбурге в садик?
— Сколько?
— Около пятнадцати тысяч. Это очень большая очередь.