Поэтому екабевская организация настроилась решительно против действующего губернатора. Эта решительность зиждилась на гектарах дорогой городской земли и на миллионах портретов иностранных президентов. Но всего этого было маловато. В Москве тоже хватало и гектаров, и портретов. Там и решительность была решительнее. Хотя на нее пока еще можно было повлиять.
А чтобы не упустить шанс, никаких городских денег не жаль.
С них и начался разговор в кабинете генерала МЧС, к которому с немалыми затратами и хлопотами сумел пробиться Кунгусов. Разумеется, он давно высчитал, что МЧС прогнило: одно то, что в прессе нет ни слова критики в адрес ведомства, уже говорит о его коррумпированности. Коррупция
— ведь та зараза, которая непременно есть везде, где власть и деньги. Но там, где царствует гостайна, она цветет особенно пышно.
Однако даже знающего все это Кунгусова покоробила бесцеремонность, с которой замминистра взял его за рога:
— Ты знаешь цену вопроса? Два лимона зеленых.
— Да, меня предупредили. Но хотелось бы...
— замялся Кунгусов, и хозяин довольно скромного по екабевского меркам кабинета, понимающе усмехнулся:
— Хочешь знать, что за них будешь иметь? Скажу. Во-первых, тебя примут в Администрации. Как ты там покажешься и что принесешь — твои проблемы. Хотя, сам понимаешь, туда с бутылью коньяка соваться несолидно. Даже если она из малахита и золота.
Кунгусов покраснел от неожиданности. Он-то считал, что припасенный им уральский сувенир, стоивший как содержание трех детских садиков, является тайной. Впрочем, дело не в цене. Чтобы скинуть ненавистного старика, никаких денег не жаль. Просто не хотелось выглядеть лохом:
— Получается, два миллиона за один визит в Администрацию?
— А ты знаешь вариант подешевле? — свысока усмехнулся генерал черезвычайки. — Так мы не навязываемся.
Он помолчал, давая провинциалу осознать свою ничтожность, а потом смилостивился:
— Во-первых, не один визит, а два. К помощнику, и к Самому Главе. А во-вторых, мы для вас предусмотрели запасной путь. Ты сегодня же сможешь потолковать с Рыжим. Он уделит тебе полчаса. Только учти: не тащи ты ему эти ваши папки с бумагами. Их даже читать никто не станет. Некогда. Теперь компромат должен умещаться на одной, максимум — на двух страничках. И желательно, чтобы это затрагивало... — генерал почтительно повел глазами в сторону висевшего на стене портрета. — Сумеете? Дело в шляпе. Нет? Тогда, как повезет.
Но на слепое везение Кунгусову надеяться никак нельзя. Выйдя из МЧС, он сначала позвонил и доложился шефу, обнадежил его, а потом, вздохнув, набрал номер отставного мента, который ведал безопасностью мэрского кресла:
— Виктор Сергеевич? Это Кунгусов, — решительно начал главный идеолог столицы Урала.
— Я в Москве. Ситуация тут непростая. Поэтому не время нам с тобой в прятки играть. Ответь мне прямо: что у ТЕБЯ с тем диском, который два года назад потерялся?
Даже по самой тишине эфира — почему-то мобильники шипят гораздо меньше, чем проводные телефоны — было слышно, как изумился Тешков.
Потом он откашлялся, и с деланным спокойствием произнес:
— А хреново у НАС с ним. Этот хренов москвич что-то затеял, а что именно — никак не пойму. А что у ТЕБЯ там?
— А у НАС там, то есть тут, тоже хреново. Все на ниточке держится. И я считаю, что надо рискнуть. Если выйдет, потом никто не спросит. А если погорим, то один хрен: за одно отдуваться или за все скопом.
— Я сам это решить не могу.
— Значит, согласен? — перевел дух Кунгусов. — Тогда мне с шефом переговорить, или ты сам?
— Переговори ты. Это все-таки твоя идея.
— Лады. Тогда будь наготове.
Отключившись, Кунгусов несколько мгновений смотрел перед собой так, точно готовился вцепиться кому-то в горло. Потом он встряхнулся, и его плосковатое, неуклюже вырубленное лицо залучилось добродушием и открытостью.
К Рыжему надо было идти с оптимизмом. Рыжий считал, что после того, как он облагодетельствовал Россию, печальным лицам не место в его окружении. Поэтому все члены поддерживаемой им партии сияли и блистали. Счастливая элита счастливой страны.
Рыжий тоже, как и мчсовец, перешел прямо к делу, но деньги его не интересовали:
— Не будем лукавить. Я хочу получить всю коммуналку, водоснабжение и мои тарифы на энергию. Если вы это обеспечите, я дам ход тому, что вы приготовили на вашего губернатора. Его выкорчуют. Вы приготовили?
— Да, — решительно кивнул Кунгусов. — Но возник вопрос с вашим человеком. Вы ему доверяете?
— Я доверяю тому, кто его рекомендовал.
— Но, похоже, он решил попробовать роль ласкового теленка, который двух телок сосет. Вы по-прежнему настаиваете на том, чтобы именно он все нашел?
— Нет. Просто это бы... Впрочем, все решает результат. Если вы сами, без него обеспечите все, о чем мы договорились, то его судьба меня не волнует. Все? Спасибо, что зашли.
Рыжий вернулся к своим делам: таких губернаторов, сопротивлявшихся внедрению мировых цен на энергию иЖКХ, в стране хватало. И уральский — хоть и самый упрямый, но не самый крепкий. У него в тылу была пятая колонна в виде Чирнецкого. Гораздо труднее было находить управу на тех губернаторов, которых в борьбе за низкие тарифы поддерживали и мэры. Чирнецкий был чуть ли не единственным в стране мэром, который всегда дружил с Рыжим и его партией СПС.
Кунгусов выйдя на улицу, посмотрел на часы: получаса не понадобилось. Две с половиной минуты — и судьба дедушки решена.
Что же до бича и сыщика... Пешки, как и должно быть, никого не волнуют.
Кто не спрятался, тот и виноват.
Чиновничьи хитрости
Примерно также рассуждал и начальник личной службы безопасности мэра Виктор Сергеевич Тешков. По жизни ведь как? Кто первый доложил, тот и прав, тот и смеяться будет последним.
Тешков созвонился с шефом, договорился о немедленной встрече, и сразу приехал в мэрию.
— Ну, чем порадуешь? — улыбнулся ему мэр.
Тешков, уже как опытный царедворец, грамотно выбрал момент. Шеф всегда бывал покладистее после ежедневного общеукрепляющего массажа в потайной «комнате отдыха», лишь ненамного уступающей в размерах кабинету на пол крыла.
— Метеор звонил. Говорит, там его прижали, — чутко наблюдая за взглядом благодетеля, доложил Тешков. — Он им чего-то наобещал, и теперь без нашего диска никак не обойтись. Причем срочно требует.
— Не любишь Метеора, да? — добродушно хохотнул ЧАМ.
— А чего мне его любить? Не баба же! — по-солдатски рубанул Тешков. — Но что лезет поперек, всю операцию ломает, мне — да, не нравится. Вот как он самовольно влез, с этим москвичом побалакал, так у нас все и пошло наперекосяк.
Первым доложить мало. Надо суметь еще и стрелку грамотно перевести. Подчеркнуть свой приоритет, на случай успеха, и назначить крайнего на случай провала — большое дело.
— Что ты предлагаешь? — пожевав слова широкогубым ртом, склонил голову к плечу мэр. Все его большое, рыхлое и тяжелое тело еще блаженствовало после ласково-суровых пальцев.
— Придется педалировать, раз Метеор там подставился. Но это вызовет и дополнительные траты и бОльший риск.
— Ты о чем?
— Москвича пора брать на крюк. Значит, придется зажать его бабу.
— Ты про которую? Медсестру, что ли?
— Да нет. Эта все правильно поняла и лишнего уже болтать не станет. Я про ту, из НИИ.
— А-аа, гнилая интеллигенция, — благодушно припомнил мэр. — Зря ты с ними возишься. Пусть себе болтают. А что до бабы, так на то они и бабы, чтобы их зажимать. Да? Мы еще кое-что можем, старичок!