— Есть такой человек, могу за него голову на плаху положить, аккурат подойдёт и, думаю, не откажется, если интересом его займёте.
— Кто ж таков? — Рачковский отложил еду и проникся всем вниманием услышать кандидатуру будущего доверенного лица.
— Окулов. Зиновий Окулов — тамбовский мещанин, человек дюже обязательный, лучшего не сыщите.
— Ого, как сказал, — удивился Кузьма Гаврилович. — Гляди-ко, фамилию эту мы уже слышали из уст исправника, и ты вот о нём хлопочешь, ручаешься, знать, и вправду человек надёжный. Завтра, не откладывая, сведёшь нас с ним, побеседуем. Но нужно, чтоб и люди за ним пошли, вот так же двое-трое, не более.
— Пойдут, за этим пойдут, — уверил Севастьян.
— Пока этого мещанина не видел, но хочется верить в надёжу его.
— Не сомневайтесь, пойдут за ним люди, подберёт, кого надобно.
— Ну и ладно, дай Бог. — Рачковский глянул на образа и перекрестился.
Трубников положил руку на плечо хозяину избы и тоном, не вызывающим сомнений, произнёс:
— Если всё сложится, золото обнаружим где, работы развернём, ты, Севастьян, поверь, по-иному заживёшь, уважаемым человеком в Олёкминском округе станешь, а может, в губернии, а то и по всей Сибири-матушке. Великое дело задумано, с великой надеждой и виды имеем.
Эти слова Севастьяна окончательно уверили в добрых намерениях господ, и, чтобы они не имели сомнений в открытии мест золотых залежей, решился показать самородок, хотелось доказать успех предпринятого похода.
— Поиски ожидаются не напрасными, знаю я место с золотыми камнями, никто среди наших охотников не был там, окромя меня.
Рачковский и Трубников от такого признания Севастьяна оживились, смотрели на парня. Трубников спросил:
— Так ты ведаешь, где имеется золото?.. Не лукавишь?..
— Да как можно, Кондрат Петрович, как можно так думать. Вот вам крест. — Севастьян перстами сделал ото лба до пупа и с правого плеча на левое крестное знамение. — Знаю речку с золотыми запасами, ноне был там, почему и обратился к исправнику оказать содействие, ан нет, не позволил, нет у меня возможностей, говорит, по разным причинам. А скрытно брать золото с речки всё одно что жуликом значиться.
Севастьян поднялся из-за стола и обратился к Трубникову:
— Извольте потревожить вас, Кондрат Петрович, пересядьте с табуреткой чуть поодаль.
Трубников удивился просьбе, но подчинился — сдвинул табурет и вновь присел, ждать, чего хочет хозяин.
Севастьян открыл крышку погребка, спрыгнул в нутро и скрылся, копошился и вскоре показался вновь, держа в руке свёрток. Закрыл крышку, подсел к столу, пододвинулся ближе и Трубников.
Севастьян развернул суконную тряпицу, и тут гости увидели самородок золота, при виде его у них округлились глаза.
— С той самой реки, что ноне на ней был. — Севастьян держал золото на ладони и улыбался.
Самородок подержали в своих руках и Рачковский с Трубниковым, у обоих глаза горели неподдельной и искренней радостью, а больше удивлением, первым высказал своё мнение Трубников:
— С известной тебе речки, говоришь, стоящая находка, весьма стоящая! Ну, ты, Севастьян, прямо находка, ты прямо сам самородок сибирский! — воскликнул Трубников. — А коли так, то мы с Кузьмой Романовичем в путь тоже отправимся с двумя отрядами, непременно при таком обороте отправимся.
— А как же с доверенностями на золотое дело, коли сами решили до речки идти? — Севастьян смотрел с выжиданием: «Не поведу на Хомолхо, пока не сделают потребные бумаги, и не скажу, откуда золото…»
— Об этом, мил человек, не беспокойся, оно так и будет, завтра же оформляем все документы, завтра же!
Севастьян успокоился: «Ну, господа аж вздрогнули!.. Рады, узнавши, что дело не в проигрыше, самолично решили убедиться, что ж, это и к лучшему, главное, приобщат меня к столь стоящему занятию».
Самородок вернули Севастьяну, он держал его на левой ладони, правой же гладил, словно крохотное, только что родившееся живое существо. Он смотрел на лица гостей и видел в них неимоверный интерес, выпиравший наружу, игравший в их глазах той искрой, которая способна зажечь людей, ставших обладателями чего-то важного и весьма дорогого.
Севастьян спросил:
— Ваше сиятельство, а осилите ли вы дорогу тернистую, это не по городским улицам на каретах разъезживать, здесь ни дорог, ни троп, окромя звериных.
— Э-э, парень, что ж думаешь, мы к трудностям не приучены? Ошибаешься, молодой человек, ошибаешься. Понимаем, тайга, но мы ж с надёжными людьми отправимся.