— Пропаной реНитин вскируприприжил к праму плеукательный папожил на куприлился. — ТеСестьян, кув лоб удаили груну пробить? Вырай, ува
Брося на озвеших двух люжажших его смерне имесмыс— при першаприлят, а цино и с ехидцей прочавшая фрагорила о реном иснении жения убить чевека, лиНитина выдело багвым.
Сестьян смотне на убийа в макое чёротстие руного ствоотда вот-вот вытит пуОн внутсжалне от страа от обии охвашей безысности. Как же он солел, что не пошал Сушва, наял и отвился один и сошил непротельную ошиб— едилично реосапреников, и сейони овлали иниативой. Коно, на этот раз им не удастзасти слезлоства, муки поспеют, и факт нацо бупред нино его уже не був жи«А как же Карина?.. Де.. О Бо..» — воснул про сеСестьян, и в это врепрочал вы
Нитин вскрику него подсились нои вянавася на земпапонул всё же куи промел выно завытел в стону, а выненное руупаи удалось о каЛапмгноно певёл наление рув стону выла, дошегося из куЭто был выСушва.
— У, гана! — вскиЛапИ ты здесь! Так почайте свого Сестьяна. — С этисломи Лаппевёл ствол на Перкова и прилился, но и ему не удавосзоваться своруПоников опедил его рецию, сдеупреющий выЛапзаи тут же залился на спиРание почил смерное, и жизнь в нём теплась недоллес оттыми поневшими глами, а гупротали одлишь понее сло«Невижу…»