В. И. Сталин. От Галины — первой жены.
К. Е. Ворошилов. Как же тебе не стыдно в присутствии 16-летней дочери устраивать пьянки?
Ты можешь махать руками и возмущаться, но, прочитав эти письма, мы все, члены Президиума, им поверили.
В. И. Сталин. Это и плохо.
К. Е. Ворошилов. Ты вышел из тюрьмы. Теперь ты на свободе, тебе помогают найти свое место в нашем обществе. Ты должен оценить это по достоинству.
Повторяю, ты необъективен к своим поступкам. Ты должен об этом хорошо подумать.
Имей в виду, в компании с тобой могут быть и провокаторы, и люди, подосланные нашими врагами.
Сестра твоя ведет себя правильно, хорошо, к ней никто не придерется. Она считает тебя неплохим человеком. Она прямо говорит — во всем виновата проклятая водка.
Повторяю, ты неправильно себя ведешь, за тебя душа болит. Наберись сил и возьми себя в руки.
В. И. Сталин. Спасибо, Климент Ефремович.
К. Е. Ворошилов. Ты должен твердо заверить, что больше такие безобразия не повторятся. Ты даешь мне слово?
В. И. Сталин. Что говорить. Надо делать. Я докажу делом.
К. Е. Ворошилов. Прежде чем начать работать, надо покончить со всем тем, что тебе мешает жить и работать. Если ты не заверишь нас, что будешь вести себя хорошо, то работы не дадим.
В. И. Сталин. Хочу просить вас помочь мне встретиться с Никитой Сергеевичем.
К. Е. Ворошилов. Я обещаю помочь, но Никита Сергеевич сейчас в отъезде.
В. И. Сталин. Куда он уехал?
К. Е. Ворошилов. На юг.
В. И. Сталин. Я бы мог поехать к нему?
К. Е. Ворошилов. Не следует этого делать. Он недели через три вернется.
В. И. Сталин. Сегодня я был у Малиновского, просил у него работу, но он сказал, что без Никиты Сергеевича решить этого вопроса не может.
Вы разрешите мне, Климент Ефремович, к вам изредка приезжать?
К. Е. Ворошилов. Не возражаю, если будешь приезжать трезвый.
В. И. Сталин. Если приеду трезвый — пустите, пьяный — выгоните. Я сейчас одинок, не с кем посоветоваться.
К. Е. Ворошилов. Какую ты хочешь работу?
В. И. Сталин. Любую. Тяжело сидеть без дела. Выпрашивать неудобно, какую дадут.
К. Е. Ворошилов. Если министр обороны не может, придется подождать. Еще раз говорю тебе — немедленно брось водку.
В. И. Сталин. Не такой уж я отпетый пьяница, больше создали славу. Пойду работать, и все встанет на свое место, исправлюсь.
К. Е. Ворошилов. И надо, у тебя есть сила воли, исправляйся. А из твоих слов выходит, пока не работаешь, можно выпивать. Возьми себя в руки.
В. И. Сталин. Будет сделано, Климент Ефремович.
К. Е. Ворошилов. Как живет сестра? Ты с ней встречаешься?
В. И. Сталин. Не знаю, я у нее не бываю.
К. Е. Ворошилов. Почему? Она любит тебя.
В. И. Сталин (с раздражением). Дочь, которая отказалась от отца, мне не сестра. Я никогда не отказывался и не откажусь от отца. Ничего общего у меня с ней не будет.
К. Е. Ворошилов. Это неправильно. Она не отказывается от всего хорошего, что сделал отец. Но в последние годы у твоего отца были большие странности, его окружали сволочи, вроде Берия. Было же так, когда он спрашивал меня, как мои дела с англичанами, называл же он меня английским шпионом. Тысячи других невинных людей были расстреляны.
В. И. Сталин. Какая низость!
К. Е. Ворошилов. Это все мерзости Берия, ему поддакивали Маленков и Каганович. Я лишь потому уцелел, что он знал меня по фронту со времени гражданской войны. Мы жили в Царицыне рядом — он с твоей матерью, тогда невестой, я с Екатериной Давыдовной и Петей. Он знал меня по делам. Когда на меня наговаривали мерзость, он гнал ее от себя, зная, что я не способен на это. Но меня могли и убить, как убили многих. Эта сволочь, окружавшая Сталина, определяла многое.
Никто не отказывается от хорошего, что сделал твой отец. Но было много и нехорошего. У меня при И. В. Сталине не раз дело доходило с Берия и Молотовым чуть ли не до драки.
И ты не прав, когда говоришь, что Светлана отказывается от отца. Он любил ее. Но ты не можешь сказать, что ее отец был во всем прав. Не будем об этом говорить. Светлана очень хороший человек.
В. И. Сталин. Дай ей бог здоровья, желаю ей добра.
К. Е. Ворошилов. Мы строим коммунистическое общество, авторитет которого и внутри страны, и за рубежом исключительно велик. И каждый советский человек должен беречь этот авторитет. Ты не просто гражданин, ты сын великого человека вчерашнего дня, да, повторяю, вчерашнего дня. Ты должен быть человеком, который активно работает, идет в ногу со всей страной в нашем обществе. Мы должны бороться за наши идеалы, за нашу страну. А кто вертит хвостом, тот не гражданин.
В. И. Сталин. А какое ко мне имеет отношение «вертеть хвостом»?
К. Е. Ворошилов. Ты не вертишь, но почему к тебе лезут подозрительные люди, где гарантия, что они не подосланы врагами, зачем они тебе?
В. И. Сталин. Ко мне, действительно, много народа ходит. Вы правы, по лбу не узнаешь, кто хороший, а кто плохой.
К. Е. Ворошилов. В том-то и дело. Почему эти люди тебе сочувствуют, тебе поддакивают?
В. И. Сталин. Приходит много народа, во всех не разберешься.
К. Е. Ворошилов. Среди них есть сволочь, и болтуны и, возможно, связанные с заграничными учреждениями. Твое имя враги могут использовать за рубежом в ущерб интересам нашей страны.
В. И. Сталин. Я все это понимаю. Но я тут не виноват.
К. Е. Ворошилов. Гони прочь всех шептунов и включайся в общее дело советского народа.
В. И. Сталин. Хочу помогать, работать вместе со всеми. Других помыслов у меня нет.
К. Е. Ворошилов. Я доложу о нашем разговоре ЦК и Никите Сергеевичу.
В. И. Сталин. А этот Тимофеев, письмо которого вы мне прочитали, ругал Никиту Сергеевича и Аджубея. Я его за это изматерил и на проекте его книги, которую он дал мне на отзыв, я написал, что это такое дерьмо, которое выпускать нельзя.
К. Е. Ворошилов. Ты с ним разговаривал?
В. И. Сталин. Раз пять разговаривал. Он пишет книгу очерков о штурмовиках. Во время одного из разговоров он ругал Аджубея за то, что тот, будучи редактором «Комсомольской правды», а затем «Известий», не напечатал два его очерка. Он говорит: не имей сто друзей, а имей Аджубея. Тимофеев, видимо, считает, что я к Никите Сергеевичу должен плохо относиться, а я, кроме благодарности, к нему ничего не имею. Я был у Никиты Сергеевича, он хорошо меня принял, много сделал для меня, я благодарен ему. И когда кое-кто о нем говорит глупости, я им даю резкий отпор.
К. Е. Ворошилов. То, что ты говоришь сейчас, подтверждает мои слова. Прекрати встречи с подобными людьми. Ты сболтнешь что-нибудь в пьяном виде, они переврут, добавят, преувеличат, и для тебя это может кончиться большими неприятностями.
В. И. Сталин. Полностью согласен с вашими словами, Климент Ефремович. Я убежден, что вы меня любите и желаете только добра.
К. Е. Ворошилов. Люблю и хочу, чтобы ты жил другой, хорошей жизнью. Помирись с сестрой.
В. И. Сталин. Я постарше ее, и первым к ней не пойду. Придет — приму хорошо.
К. Е. Ворошилов. Ты давно с ней не встречался?
В. И. Сталин. За семь лет она ко мне ни разу не приехала. Я это ей не прощу.
К. Е. Ворошилов. Светлана много раз говорила тебе, чтобы не пил.
В. И. Сталин. Никогда она мне этого не говорила. Она странная, у нее тяжелый характер, но я ее всегда поддерживал. Случись с ней, что случилось со мной, я бы все пороги обил. Не могла приехать, когда я сидел во Владимире, хотя бы на 15 минут, дети приезжали.
К. Е. Ворошилов. Вижу, многого ты не понимаешь. Попал ты в свое время в канаву и, если не возьмешь себя в руки, опять соскользнешь с правильной дороги, на которую тебя вывели.
В. И. Сталин. Я буду отвечать не словами, а делами.
К. Е. Ворошилов. Не пей с сегодняшнего дня. Дай слово.
В. И. Сталин. Я врать не умею. Возьмите надо мной шефство, а я вас не подведу.