Бериевские охранники, проверявшие телефоны, сейфы и кабинеты членов Политбюро ЦК партии, конфисковывали для своего хозяина из этих сейфов все, что попадало под руку, в том числе пачки облигаций.
На Берию его соратники по Президиуму ЦК тоже собирали компромат. Выяснилось, например, что племянник жены Берии, некто Шавдия, был захвачен немцами в плен и действовал в качестве нашего агента-двойника, сотрудничая с гестапо в Париже. В 1945 году он вернулся в Москву, а затем уехал в Тбилиси. В 1951 году Сталин распорядился арестовать его за сотрудничество с нацистами и как одного из мингрельских националистов. Шавдия был приговорен к двадцати пяти годам лагерей строгого режима. Берия не освободил его из заключения, когда возглавил МВД, но родственная связь с осужденным преступником оставалась темным пятном в его биографии и таила в себе потенциальную опасность.
Странно, но такой выигрышный факт не был обнародован на июльском Пленуме ЦК, рассматривавшем дело Берии. Почему? Аналогичные обвинения могли быть предъявлены Хрущеву и Микояну? С родственниками у них тоже, как станет ясно в следующей главе, было не все гладко.
Много говорилось о том, что Берия был замаскированным английским агентом. Сегодня это обвинение вызывает разве что улыбку. Да и тогда умные люди не очень-то верили. Многолетний член Политбюро, первый заместитель главы правительства, заместитель председателя Государственного комитета обороны в годы войны, создатель советской атомной бомбы — и вдруг заурядный иностранный шпион?
С. Н. Хрущев однажды наивно спросил отца, как и какие секретные сведения Берия передавал англичанам? Отец замялся и ничего вразумительного не ответил. Сын Никиты Сергеевича не стал настаивать, решив про себя, что попытался выведать тайну, не предназначенную для его ушей. Усомниться в прочитанном в те годы он просто не мог.
Его перестройка
На Пленуме ЦК 2 апреля 1953 года, когда еще не прошло и месяца после смерти Сталина, Берия обнародовал факты, что Сталин и Игнатьев злоупотребили властью, сфабриковав «дело врачей».
Игнатьев был человеком Маленкова. Его устранение после смерти Сталина как секретаря ЦК, курировавшего органы безопасности, устраивало Берию и Хрущева, но не устраивало Маленкова, который терял свою опору в Секретариате ЦК партии. Для Маленкова это было особенно опасно, так как в апреле 1953 года он отошел от работы в аппарате ЦК КПСС, будучи освобожденным от должности секретаря ЦК.
Поразительно, но материалы апрельского Пленума 1953 года содержат в основном все те сенсационные обвинения, которыми Хрущев в 1956 году удивил мир в разоблачительном докладе на ХХ съезде партии.
Не вдаваясь в оценку мотивов инициатив Берии в апреле — июне 1953 года, нельзя не признать, что в его предложениях по ликвидации ГУЛАГа, освобождении политзаключенных, нормализации отношений с Югославией содержались все основные меры «ликвидации последствий культа личности», реализованные Хрущевым в годы «оттепели». Стало быть, Хрущев просто-напросто позаимствовал новаторские идеи у Берии и выдал их за свои? Да еще автора этих идей объявил врагом и расстрелял? Получается, так.
Дальше. В течение суток с момента смерти Сталина Министерство госбезопасности и Министерство внутренних дел были объединены под единым руководством Берии. 10 марта 1953 года в министерстве были созданы четыре группы для проверки и пересмотра фальсифицированных дел: «заговора врачей», «сионистского заговора», «мингрельского дела» и «дела МГБ».
Сообщение МВД для печати об освобождении арестованных врачей значительно отличалось от решения ЦК КПСС. В этом сообщении Берия использовал более сильные выражения для осуждения незаконного ареста врачей. Однако его предложения по реабилитации расстрелянных членов Еврейского антифашистского комитета были отклонены Хрущевым и Маленковым. Члены ЕАК были реабилитированы лишь в 1955 году. Предложения Берии по реабилитации врачей и членов ЕАК породили ложные слухи о его еврейском происхождении и о его связях с евреями. В начале апреля 1953 года Хрущев направил закрытое письмо партийным организациям с требованием не комментировать сообщение МВД, опубликованное в прессе, и не обсуждать проблему антисемитизма на партийных собраниях.
Мало кто знает, что 2 апреля 1953 года Берия адресовал в Совет Министров СССР докладную записку, в которой констатировал, что Михоэлс был оклеветан и злодейски убит по приказу Сталина группой работников МГБ, возглавлявшейся Огольцовым и Цанавой, куда входили еще пять оперативных работников. Он предложил отменить Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении этих лиц орденами, а Огольцова и Цанаву, как исполнителей злодейской акции, арестовать по обвинению в убийстве. Однако Цанава был арестован лишь полгода спустя, но не за участие в убийстве Михоэлса, а как «член банды Берии». Огольцова и его группу лишили наград, но под суд не отдали. Из партии Огольцова исключили только в 1954 году. За убийство Михоэлса по-настоящему никто не поплатился, если не считать того, что несколько человек должны были возвратить свои ордена.
Кстати, Берия выступил на Президиуме ЦК КПСС и представил на обсуждение проект более широкой амнистии для политических заключенных. Однако его предложения не были приняты. Указ Президиума Верховного Совета СССР об амнистии касался всех лиц, включая и политзаключенных, осужденных на срок до пяти лет. Знаменательно, что Берия принял решение о передаче ГУЛАГа из МВД в Министерство юстиции и поставил вопрос о его ликвидации. После ареста Берии это решение было отменено.
Судоплатов, по его словам, был среди тех, кому Берия поручил подготовить докладные записки с детальным перечнем и анализом ошибок, допущенных партийными организациями и органами госбезопасности в борьбе с националистическим подпольем в Литве и на Украине. Он считал необходимым выдвигать местные кадры на руководящие посты, а на должности заместителей назначать людей славянских национальностей. В сохранившихся в архивах записках на имя Берии отмечались случаи ничем не оправданных депортаций и репрессий в отношении этнических групп, которые не занимались антисоветской деятельностью. Берия всячески настаивал на развитии традиций в области культуры и языка. В частности, его заботила проблема воспитания нового поколения национальной интеллигенции, для которой были бы по-настоящему близки социалистические идеалы. Берия предложил ввести в республиках собственные ордена и другие награды — это, считал он, поднимет чувство национальной гордости. Это предложение подверглось осмеянию на июльском Пленуме ЦК, где рассматривалось «дело Берии».
Безусловно, членов Президиума пугал нараставший поток докладных записок Берии, где излагался его реформаторский курс. Но возражать принципиально они не смели, ибо все свои инициативы он заранее согласовывал с Маленковым, который и включал их для обсуждения в повестку дня. Так что на самом заседании Президиума ЦК можно было спорить только по мелочам или же просить на какое-то время отложить принятие окончательного решения. Именно так, например, удалось поступить с бериевской инициативой сократить налоги, взимавшиеся с колхозного крестьянства, и разработать систему мер по подъему сельского хозяйства за счет его материального стимулирования.
Вот так! А отмену налогов с крестьян иные историки приписывают Маленкову, ссылаясь на такой вот шедевр устного народного творчества: «Пришел Маленков — поели блинков». По-моему, поговорку от имени народа придумали эти самые историки.